«Турынинская свирель печали»

Дед Мороз — пешеход 1942 года

Начальник-орденоносец

Железнодорожному специалисту, выпускнику Конотопского техникума Виктору Ефимовичу Бирюкову было 25 лет, когда его назначили в 1937 году начальником Калужского отделения железнодорожного хозяйства. Война застала сына паровозного машиниста в должности начальника Малоярославецкого депо. Орденоносцу Виктору Бирюкову выпало по судьбе участвовать в самых крутых поворотах сражения за советскую столицу Москву.

При защите Малоярославца Бирюков организовал состав огромной грузоподъёмности и боевой мощи, который удалось, несмотря на бомбардировки фашистской авиацией, перегнать в Московскую зону. Во время оккупации райцентра Виктор Ефимович руководил паровозным и вагонным хозяйством 37-го Военно-эксплуатационного отряда, действовавшего в ближнем Подмосковье, был командиром железнодорожного батальона, который нёс дежурства и отражал налёты фашистских самолётов, обеспечивал подвоз войск, техники, боеприпасов к линии фронта, участвовал в битве за Нарофоминск.

27 декабря 1941 года командиру батальона Бирюкову был вручен приказ начальника Военно-эксплуатационного управления НКПС о командировании в Калугу. В поручении предписывалось после освобождения города (предположительно 31 декабря, под Новый год) организовать движение поездов на участке Алексин-Калуга для переброски десантников.

— Добирайся любыми путями. Хоть на лошадях, как Дед Мороз, только чтобы к Новому 1942 году был в Калуге, в депо, — сказали Бирюкову железнодорожные генералы.

Регулярного движения поездов от Москвы до Тулы ещё не было, поэтому двое суток Бирюков, что называется, на "перекладных" следовал в промежуточный пункт — в Тулу, в город мужества, отбивший фашистский натиск.

На тульской железнодорожной станции военный комендант напоил Бирюкова морковным чаем и с сожалением объяснил, что добраться до станции Алексин можно только пешком.

И вот при 42-градусном морозе Бирюков по железнодорожным путям из Тулы дошёл до Алексина. В кирзовых сапогах с толстыми солдатскими портянками, в казённом полушубке, в крытой сукном шапке со звездой и с опущенными, завязанными под подбородком ушами. Отросшая щетина забивалась стекольно-хрупким инеем, так что 29-летний железнодорожный комбат и в самом деле был похож на Деда Мороза. Только без посоха и мешка с подарками, но с автоматом ППШ за плечом.

Калёный ветер континентальной зимы нагонял стужу то вдоль, то поперёк железнодорожного полотна. И шпалы, и рельсы забились наждачно-твердым снегом. Ни огней, ни шлагбаумов в пути. Нагие и закопчённые печи в сгоревших будках путевых обходчиков, разгромленные полустанки. Но, как крыло подъемлет восходящий поток, Бирюкова нёс боевой восторг военного наступления.

Наконец-то пошёл контратакующий поворот войны. После разгрома под Тулой 2-й бронетанковой армии генерал-полковника Гудериана советские войска Западного фронта продолжали решительное наступление. В результате упорных боёв на рубежах рек Нара, Протва и Ока укреплённые позиции 4-й германской армии были прорваны во многих местах и оборонявшим их войскам нанесено решительное поражение.

Бои на подступах Калуги

29 декабря, когда Виктор Бирюков с новогодним спецзаданием вышел из Тулы по шпалам на Алексин — был один из решающих дней боёв за Калугу. В тот день соединения 50-й армии решительными действиями сломили сопротивление врага на подступах к Калуге. На окраинах города завязались ожесточённые бои.

Фашисты через северную часть города, оставшуюся открытой, вывозили из Калуги боевую технику, оборудование промышленных предприятий и другие ценности, эвакуировали многочисленные склады. Чтобы помешать этому, правофланговая 340-я стрелковая дивизия сняла свои полки из-под Ждамирово и Стопкино и к вечеру 29 декабря приблизилась к железнодорожному вокзалу.

Чтобы помешать железнодорожному разграблению Калуги, в ночь на 30 декабря воины 239-й разведывательной роты 154-й стрелковой дивизии во главе с лейтенантом Михаилом Левченко и политруком К. А. Вьюнниковым с помощью калужских комсомольцев, хорошо знавших местность, обошли город с северо-восточной стороны, проникли на железнодорожную станцию и взорвали выходные стрелки из депо, топливного склада и железнодорожные пути на ближайшем разъезде.

Самый большой успех, не только территориальный, но и тактический, выпал на долю 290-й стрелковой дивизии. Смелыми, энергичными атаками неукротимые батальоны сбили части противника с занимаемых рубежей в посёлке Бушмановка, оттеснили вплотную к городу. К утру дивизия вышла в район железнодорожного вокзала, что вызвало в фашистском гарнизоне Калуги панику и растерянность. Враг дрогнул и поспешно стал отходить.

В 8 часов 30 минут утра 31 декабря над центральным зданием вокзала взвилось Красное знамя. Водрузил его старший сержант С. П. Андреев из роты лейтенанта Демьяненко и политрука Абузярова, пришедшей первой к намеченной цели. Командующий войсками Западного фронта генерал армии Жуков наградил Сергея Петровича за этот подвиг орденом Красной Звезды, а командарм Болдин присвоил ему воинское звание младшего лейтенанта и назначил командиром разведывательного взвода полка.

...В Алексине мост через Оку был взорван. Железнодорожному "Деду Морозу" пришлось перебирался по торосистому льду пешим ходом. Далее военные, принимая во внимание важную срочность спецзадания, довезли Бирюкова на автомашине в район Ферзиково, а затем опять пешком он добрался вдоль окских берегов, окоченевший, облепленный снегом пурги, до железнодорожного пути на Калугу.

Дед Мороз 1941–1942

Железнодорожный Дед Мороз из Москвы со специальным заданием вышел в пригородную зону Калуги в ночь на 1 января 1942 года. На рассвете командир укреплённого района Калуги назначил двух вооружённых бойцов, которые помогли Бирюкову проникнуть в только что освобожденный город. В газете «Правда» сообщалось в сводке Информбюро: «Противник под ударами наших войск продолжает отступление в западном направлении, оставляя в боях и по пути отхода своих раненых, артиллерию, оружие я военное имущество... Нашими войсками 30 декабря с боем взят г. Калуга. В г. Калуге захвачены большие трофеи, которые подсчитываются».

На центральной улице Калуги Бирюков увидел много техники, крупных орудий, горящих танков, трупов, которые оставили немцы. В районе спичечной фабрики горели дома. Финские и немецкие снайперы ещё сидели на деревьях городского бора и оказывали сопротивление наступающим бойцам.

Разрушенный и горевший город производил удручающее впечатление, но красный флаг на здании горкома партии свидетельствовал о его освобождении.

В штабе 50-й армии Бирюкова ознакомили с телеграммой Госкомитета обороны, в которой давалось задание в недельный срок перебросить из района Алексина 10 эшелонов с десантом лыжников и техникой.

Для организации этой переброски в распоряжение прибывшего из Москвы "Деда Мороза" — командира железнодорожного батальона Бирюкова придавалась рота бойцов. Этих мальчишек — неспециалистов требовалось срочно обучить, чтобы использовать для выполнения перевозок.

Как же запрыгало, затрепетало сердце бывшего начальника паровозного хозяйства станции «Калуга», когда на деповских путях, где собралась рота, он увидел полсотни паровозов разных серий!

При осмотре одного из них Бирюков заметил, что из дверцы топки идёт тоненький проводок. Оказалось, что в топку каждого паровоза была заложена мина, и при открытии дверцы провод натягивался, и срабатывал взрыватель.

Поскольку все паровозы были соединены, при взрыве одного локомотива подрывались все остальные. Эта дьявольская задуманная фашистами операция могла бы закончиться трагедией для находившихся вблизи людей, построек депо и других сооружений.

Сапёры разминировали все паровозы, и через несколько дней первая машина была заправлена и подготовлена к работе.

«Очень трудным, — вспоминает в своей книге «Жизнь особого назначения» Виктор Бирюков, — был вопрос обеспечения водой. Заправка даже одного паровоза при морозе 40–42°С и разрушенной немцами водокачке на реке Яченка оказалось делом архисложным из-за отсутствия квалифицированных специалистов и элементарной техники».

Выход всё же был найден. Котёл паровоза заправляли водой вёдрами прямо из колодца по цепочке бойцов. В течение суток на первом паровозе появился пар, и протяжный гудок возвестил о возрождении депо к жизни.

Потянулись на родное предприятие машинисты, их помощники, кочегары и ремонтники. Появились печки-времянки.

Один действующий паровоз использовали под поезд-летучку, состоящий из теплушки, оборудованной насосом, и четырёх цистерн. Его перегнали на станцию Алексин в расчёте на быстрое восстановление водокачки, единственной на этом участке дороги.

Восстановление водокачки в Алексине значительно ускорилось благодаря тому, что было обнаружено зарытое в землю оборудование, в том числе и насос, про который рассказал старик-машинист алексинского депо Серов.

Команде красноармейцев и прибывшим с поездом слесарям удалось в короткий срок дать первую воду и заполнить водой цистерны. Это позволило открыть движение поездов между Калугой и Алексином.

Несмотря на разрушенное войной железнодорожное хозяйство и нехватку квалифицированных кадров, роте под командованием Бирюкова удалось в недельный срок, как требовало командование, перевезти в 10 поездах десант лыжников. Эти обстрелянные, спортивные бойцы эффективно участвовали в освобождении Калужской области от фашистских войск.

Второй этап восстановления хозяйства Калужского отделения проходил ещё более организованно.

За пару крепкоморозных недель была восстановлена водокачка, которая подавала воду для нужд узла, задействовано отопление паровозного депо, укомплектованы ремонтные бригады и штат всех подсобных цехов.

Начались ремонт и заправка паровозов. Налаживалось движение поездов на участке Вязьма–Калуга–Алексин.