«Профессор солнечных пятен»

Брусиловский прорыв

 

Всего у стран Антанты в начале 1916 года было 365 дивизий — как дней в году. Австро-германские войска составляли 268 дивизий.

 

Правда, на восточном фронте австрийцы и германцы имели превосходство в технических средствах, но в целом — и в численности войск, и в их вооружении — государства Антанты превосходили противника.

 

Единственное, что спасало германскую коалицию от разгрома — это несогласованность действий держав Тройственного согласия. Последние не желали рассматривать весь театр войны как единый фронт. Военные действия 1914 — 1915 годов показали, что, несмотря на наличие двух фронтов, германскому командованию удавалось перебрасывать свои войска с одного фронта на другой и бить противника поодиночке.

 

При выработке плана кампания 1916 года русское командование предусматривало нанести главный удар на Балканах.

 

Союзниками этот план был отвергнут прежде всего потому, что успешные операции русских войск на Балканском полуострове усилили бы влияние царизма на этом стратегически важном плацдарме и приблизили бы его к Константинополю и черноморским проливам.

 

Было решено сокрушить германскую военную машину одновременными ударами на Западном и Восточном фронтах.

 

Германское командование планировало нанести главный удар на Западном фронте. Но при этом немецкий генеральный штаб допустил два решающих просчета: он ошибся в оценке боевых возможностей русской армии и не учел медленности развития операций в условиях позиционной войны.

 

В первой мировой войне наступательные средства вообще отставали в своем развитии от средств обороны.

 

Армии зарывались в землю, создавая сильно укрепленные полосы, оплетенные густой сетью проволочных заграждений, прорвать которые при тогдашних огневых средствах было очень трудно.

 

В начале февраля 1916 года немцы начали ожесточенные атаки на французов у Вердена.

 

Англичане наотрез отказались предпринять наступление на своем участке фронта ранее второй половины 1916 года.

 

Франция настойчиво требовала помощи у России.

 

...Основой стратегического плана главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерала А.А. Брусилова был замысел нажимать по всему фронту с дробящими ударами в нескольких местах.

 

Русская артиллерия задала высокую крутизну прорыву. 21 мая 1916 года в 4 часа утра по московскому времени пушкари открыли ураганный огонь по всему фронту. В огненной буре участвовал и занимавший позиции под Тарнополем артиллерийский полк Л. В. Чижевского.

 

Под вселенский гром канонады пошла в наступление пехота. Оборонительные укрепления австрийцев были прорваны в нескольких местах. 24 мая русские войска в Галиции заняли город Луцк, а 2-го июня овладели Черновицами.

 

Фронт был прорван на большом протяжении. Потери противника убитыми, ранеными и пленными составляли полтора миллиона немецких и австрийских душ.

 

Воодушевленные русским прорывом, англичане и французы начали наступать на реке Сомме.

 

Румыния почувствовала боевой задор и решилась вступить в войну на стороне Антанты.

 

На фронт

 

Летом 1916 года, после сдачи курсовых экзаменов действительный студент Коммерческого училища и вольнослушатель Археологического института в Москве Александр Чижевский по доброй воле вызвался защищать Родину. Простившись в Калуге с матушкой Ольгой Васильевной, взвалив на загорбок солдатский вещмешок, Александр отбыл с эшелоном подкрепления в Галицию. В общих вагонах поезда ехали маршевые роты из учебных команд, сформированные в Калуге.

 

Эшелон подолгу простаивал на разъездах, так как шла переброска на фронт срочных пехотных дивизий. В обратных санитарных поездах везли тяжелораненых, участников героического прорыва армии генерала Брусилова. Эти полные стонов и окровавленных бинтов поезда тоже подолгу стояли на полустанках, пропуская эшелоны. Любознательный московский студент от раненых многое узнал и в первую очередь про то, что русские войска голодают и плохо вооружены. Острая нехватка снарядов для пушек и патронов к мосинским длинноштыковым винтовкам. Убывающие в тыл забинтованные поручики занудно ругали высший командный состав, а среди солдат с костылями горела вера-молва, что в верховном командовании сидят изменники, подкупленные немцами. Называли премьер-министра Горемыкина и откровенного любимчика императрицы «сибирского плюй-боя» Гришку Распутина.

 

Конечным пунктом для эшелона была станция Тарнополь. Когда разгрузка подходила к концу, горнист протрубил сигнал воздушной тревоги. Австрийский самолет-разведчик «фарман», биплан с жирными крестами на перепончатых крыльях, сделал несколько трескучих кругов над железнодорожной станцией. Пилот в крупнокруглых, как консервные банки, очках сбросил тройку пудовых бомб. Был убит вице-унтер из калужского маршевой роты и пять лошадей ранено.

 

В солдатском вещмешке добровольца вместе с шерстяным пуловером и полосатыми носками, связанными мамой-Олей, лежал первый том собрания сочинений М.Ю. Лермонтова, несколько книжиц стихов Александра Чижевского, изданных в Калуге в 1915 году, толстая клеенчатая тетрадь — научный дневник исследователя всемирного исторического процесса и активности солнечных пятен, а также тетрадка потоньше, в кожаном переплете — лирический дневник поэта. Еще несколько коробок с фотопластинами для фотоаппарата «Кодак» и маленький, как записная книжка, альбомчик с фотоснимками.

 

Был жаркий и сухой полдень в конце июля. Двор старинного замка на окраине городка Бучач продувал настоенный ароматом винограда «Изабелла» ветерок, когда вошедший во флигель полковника денщик доложил, что в часть прибыл вольноопределяющийся Александр Чижевский и просится к отцу повидаться.

 

— Боже мой, все-таки диранул на войну! Ах, Шу-Ра ты, солнечный поклонник! Ну давай же, Степаныч, ко мне его, обнять непоседу! — приговаривал торжественный и седоусый Леонид Васильевич, у которого от резкого взлета души закипели в глазах слезы.

 

— Как сестрица Оленька в Калуге?... Наш дом на Ивановской цел?... А что же учеба? — расспрашивал худой и усталый отец немытого, пыльного от пешеходства красавчика-сына.

 

Вечером на квартире рассматривали фотографии в альбомчике.

 

На одном из снимков сидели за большим столом с фигурными ножками братья Аркадий, Леонид и сестра их Ольга. Старший брат, полковник артиллерии, был 1859 года рождения, артиллерийский полковник — младший брат родился в 1861 году. С грустным светлым лицом их сестра Ольга была четырьмя годами моложе Леонида. Потеряв собственных детей в раннем их детстве — сына и дочь отняла скарлатина, она жила в доме брата-вдовца как крестная мать Шуры,

 

На столе, застеленном кружевной скатертью, длинношеея бутылка французского вина, графинчики с водками, наполовину налитые рюмки и нежные закуски на блюдецах тончайшего фарфора. В литых из бронзы подсвечниках витые свечи с крутобокими пламенами.

 

Два года назад, 19 июле 1914-го Германия объявила России войну, а буквально на следующий день в Калугу заехал попрощаться Аркадий Васильевич, получивший приказ Генерального штаба воевать на Западном фронте, в Полесье. Спустя неделю на Юго-западный фронт в Галицию выдвинулся артиллерийский дивизион Леонида Васильевича.

 

...Вырвавшись все-таки на фронт в июле 1916 года, Александр подарил отцу свою первую книгу — сборник юношеских стихотворений и спешил рассказать о совершенном год назад в Калуге научном открытии. Наблюдая в телескоп движение солнечных пятен через главный меридиан светила и сопоставляя показатели активности с военными действиями русской армии, выпускник Реального училища установил прямую зависимость мировой истории от физических факторов Вселенной. Отец спросил, знает ли о его гипотезе великий мудрец Циолковский? Сын отвечал пылко, что Константин Эдуардович «в курсах» и поддерживает, рекомендует зарываться глубже в фактическую основу.

 

Но где-нибудь, когда-нибудь,

 

Вдали от смерти и гонений,

 

Мы вспомним расставанья час,

 

Слезу прощальную разлуки,

 

Пожмем друг другу братски руки

 

И скажем: многих нет из нас!

 

Эти стихи Александр Чижевский написал на берегу реки Стрыпа вблизи разрушенного веками и войной замка на окраине городка Бучач летом 1916 года, вспоминая военные расставания лета 1914-го.

 

Надрыв

 

 Румыния, преодолев многомесячные колебания, ввалилась в войну на стороне Антанты. Австрийцы и немцы быстро управились с новым врагом.

 

Брусилов оценил ситуацию так: «Для нас было полным сюрпризом, что румыны никакого понятия не имели о современной войне. Значительных потерь они не понесли, она просто разбежались. Для закаленных русских воинов это было просто непостижимо».

 

Блестяще начатое наступление Брусилова захлебнулось в кровопролитных боях. Разгром румынской армии привел к удлинению фронта русских армий на 500 километров.

 

Александр Чижевский воевал в составе полка, которым командовал отец. Поэтому сын считал своим долгом быть определенным в разведку. Не раз он ходил за линию фронта с боевыми заданиями.

 

Наступление выдохлось и фронт остановился. Военные действия в Галиции вновь приняли позиционный характер.

 

21 сентября 1916 года царь приказал Брусилову остановить «безнадежные атаки».

 

...Глубокая осень 1916 года. Передышка между боями. Холод, чужие небеса, мелкий дождь, переходящий в мокрый снег. Стрекот русских аэропланов, на птичьей высоте отлетающих в недальнюю разведку.

 

На реке Сан начинался ледостав. Совсем так же, как на Оке под русским городом Перемышль, далеко от Галиции. Там, в России, в лесах на приокских террасах тоже отшуршал дубово-черешчатый листопад, вылиняла густотертая зелень пойменных осок, стали жилистыми клубками обнажившиеся клубы ивняка на покатых склонах, побурела трава вокруг купальных песков, а по тихой стылой воде поплыли обломки листового льда. На галицкой речке пески посветлее приокских, осоки повыше, ольховые кроны пооблачнее. А вместо дубов в лесах размашистые, как протуберанцы, буки и яворы. Но ледяные пластины, позванивающие в чуть парящейся речке Сан, в гремучей ключами ее воде точно такие же, как в журчащей по щебеночным отмелям Оке. А вот природа здесь почти как в соседнем Полесье, которое Шура считал своей первой родиной.

 

Ранняя темень, глухой угол года, конец октября. А войне конца все не видно. И вспоминался Шуре недавний вечер перед боем, когда тоска от опасности перевернулась в лирические спазмы — приступы нежности к человечеству, любви к отцу и крестной матери, боевым товарищам и родине-России.

 

Шура достал из-за обшлага офицерской шинели тетрадь в кожаном переплете — свой лирический дневник — и стал записывать коротким карандашом с чернильным стержнем. Получались стихи.

 

...Кругом — окопов темных тень,

 

Усталость, сумрачность и лень,

 

И где-то говор — бред глухой

 

И блеск штыков полуживой.

 

А завтра бой, а завтра бой.

 

Угрозой терпкой, роковой

 

Вся ночь была напоена:

 

Решиться должен спор людской;

 

И перед боем тишина.

 

...Вот вражий выстрелил патруль.

 

И пуля свистнула серпом.

 

А мысль за мыслию звеном

 

Металась в суетном бреду

 

И спотыкалась на следу,

 

Увидев смерть, услышав стон,

 

И прерывался полусон.

 

Галиция 22 октября 1916 г. Действующая армия.

 

В вылазке в середине ноября группа разведчиков напоролось на минное поле. У Александра погиб конь Верный, а сам он был ранен осколком в мякоть ноги и получил тяжелую контузию. В декабре Александр получил солдатский Георгиевский крест и по состоянию здоровья был демобилизован.

 

Учеба Александра в Московском археологическом институте и в Коммерческом училище возобновилась после его возвращения из Галиции в Москву в середине декабря 1916 года.