«Герой телефонного времени»

В бытность Голубицкого старшекурсником университетского физмата в 1869 году в Петербурге открылись Аларчинские курсы, целью которых объявлялась подготовка женщин к педагогической деятельности, а также к поступлению на высшие «дамские» курсы. Название произошло по имени Аларчина моста, вблизи которого находилась школа, где открылись первые в России женские курсы. Лучшие преподаватели Петербурга — математик А. Н. Страннолюбский, физик К. Д. Краевич, химик А. Н. Энгельгард читали здесь лекции в объеме программы мужских гимназий.

 

В числе курсисток была и шестнадцатилетняя Софья Перовская, дочь петербургского губернатора Л. Н. Перовского, который вынужден был после покушения Дмитрия Каракозова на Александра II уйти в отставку. Небольшого роста, гладко причесанная, с высоким лбом и лучистыми голубыми глазами, одетая в простое коричневое платье с белым воротничком, она одновременно казалась и ангелом, и сердитым мальчишкой. Эта «мальчишестость» происходила оттого, что Софья росла вместе со старшими братьями и не уступала им ни в озорстве, ни в смелости.

 

В августе 1871 года на собрании кружка либеральной молодежи, одним из руководителей которого был студент Н. Чайковский, общим решением постановили переходить от самообразования к распространению знаний среди молодых слоев общества. И пропагандировать не только легальную, но и нелегальную литературу — сочинения Чернышевского, Писарева, Герцена, Маркса.

 

Перовской было 18 лет, когда старший брат Василий, студент Петербургского университета, привел ее в кружок чайковцев. Там Софья скоро стала одним из активнейших участников. Устав кружка основывался на равенстве всех членов и полном доверии друг к другу. Прием новых членов был возможен только в случае согласия всех чайковцев в том, что новый товарищ отличается высокой нравственностью, лишен таких пороков, как эгоизм, неискренность.

 

Чайковцы вели простой и суровый образ жизни. По их признанию, они жили даже хуже заводских рабочих. Среди чайковцев было немало студентов университета и института инженеров путей сообщения, в котором продолжал образование «действительный студент» Голубицкий.

 

Общий устав российских университетов, утвержденный 18 июля 1863 года, предусматривал для лиц «хотя и оказавших отличные успехи», но не представивших диссертации, присвоение звания действительного студента. Лица, защитившие диссертацию, получали звание кандидата и, в отличие от действительных студентов, могли быть оставлены при университете для подготовки к профессорскому званию, от которого Голубицкий сознательно отказался, поступив в Институт инженеров путей сообщения.

 

Голубицкий изучал не только физику и математику, но еще и посещал лекции юридического факультета и написал диссертацию по проблемам юриспруденции, за что и получил кроме звания действительного студента еще и звание кандидата прав. Большая нагрузка в университете и необходимость давать уроки — вот самое реальное объяснение аполитичности Голубицкого.

 

Брат известного художника-баталиста Василия Верещагина — потомственный дворянин Николай Васильевич Верещагин (1839—1907 гг.) прославился как изобретатель знаменитого вологодского масла, которое он сам, правда, называл французским, а французы — петербургским (видимо, потому, что во Францию оно поступало через склад артельных сыроварен в г. Санкт-Петербурге).

 

В своем имении на Украине Верещагин додумался выдерживать сливки из российского молока при температуре, близкой к кипению (95 — 98° С), в течении получаса. Свою деятельность по развитию маслоделия и сыроварения Верещагин начал под Тверью не по своему выбору. Не имея личных средств, он обратился в Вольное экономическое общество за пособием. Деньги ему выдали из капитала, завещанного на улучшение сельского хозяйства Тверской губернии.

 

С 1866 года Верещагин организовал ряд сыроварен на артельных началах в Корчевском уезде Тверской губернии — в селах Отроковицы, Видогощи, Едимонове, Городне, Игуменке.

 

В 1871 году в Едимоново открылась первая в России школа молочного хозяйства. В ней учили маслоделию и сыроварению.

 

Ко времени переезда Н. В. Верещагина в Едимоново там насчитывалось более 60 дворов и свыше 500 жителей. В селе стояла церковь, которую начали строить еще в 1812 г. (развалины ее сохранились в центре села), имелся постоялый двор, чайная, четыре мелочные лавки и три кузнецы. Крестьяне до реформы были владельческие, помещичьи.

 

Кооперативные артели Верещагина своим существованием влияли на весь строй крестьянского хозяйства в уезде. Более того, кормили маслом и сыром всю губернию.

 

Денег, полученных селянами за молоко утреннего удоя (вечернее они оставляли себе), хватало, чтобы заплатить годовые подати, налог и оброк. Поэтому крестьяне могли накопить денег на заведение второй коровы.

 

Молочная кооперация повышала общественную сознательность крестьянства, однако в дальнейшем сыроварни выродились в чисто капиталистические предприятия.

 

...Высочайшее повеление об отпуске Верещагину на нужды едимоновской школы ежегодно в течение 6 лет 15000 рублей состоялось 1 марта 1871 года.

 

У барона Корфа (потомственного владельца едимоновских земель) были арендованы за 200 рублей в год необходимые помещения, земля и оговорено, что молоко его стада пойдет на нужды школы за особую плату. Несколько месяцев ушло на перенос дома под жилье учеников и самого Верещагина, ремонт служб, всякое обустройство.

 

С 1872 года школа начала подготовку мастеров.

 

Учителями поначалу ставились выписанные из-за границы сыровары, а скоро их сменили едимоновские выпускники.

 

Кроме крестьянского стада, в 230 голов, в стаде едимоновского помещика барона Корфа было 82 дойные коровы. Это и позволило открыть молочную школу — маслодельня и сыроварня не могли бы существовать при малом ежедневном удое.

 

Образовательный уровень учеников школы оказался очень низким, поэтому пришлось ввести обучение письму, чтению и арифметике. Теоретические знания давались в тесной связи с практикой. Состав учеников едимоновской школы всегда был пестрый: дети священника, крестьянин, князь, студент, помещик, казак, выпускник сельскохозяйственного училища, дочери пономаря и дьячка... Власти относились к едимоновской школе с недоверием, подозревая, что она открыта с целью прикрытия лиц, преследуемых правительством. Такие лица действительно появлялись в этой школе.

 

Зимой 1872—1873 гг. здесь работала в качестве помощницы учительницы преследуемая жандармами Софья Перовская, руководившая впоследствии убийством Александра II. Здесь же побывали революционеры-народники Долгушин, Дмоховский, Гамов, Плотников. Они усматривали в артельных сыроварнях зерна социализма.

 

Все ученики разделялись на группы, дежурившие в молочной, свинарнике, на скотном дворе. Вставали в 5 часов утра, и все, свободные от работ в молочной, шли доить коров. Через 2 дня дежурства менялись. Теоретические курсы лекций в школе заменяли вечерние беседы — большинство учеников писать не умело. Грамотных же обучали бухгалтерскому делу.

 

Финансирование школы зависело от Министерства Государственных имуществ и Министерства финансов.

 

Помимо подготовки мастеров, школа делала сгущенное молоко, производила на продажу масло, разные сорта сыров: зеленый сыр, бакштейн, бри, камамбер, невшатель, честер, швейцарский сыр. Голландский сыр готовили в филиале школы в селе Коприно (Ярославская губерния).

 

Продукция школы и тверских артелей шла в склад артельных сыроварен в г. Санкт-Петербурге. Сыр и масло едимоновской школы получали награды на всех выставках в России. В Англии к 1881 г. школа получила большую золотую медаль, три серебряных, одну бронзовую и почетный диплом.

 

Едимоновская школа экспортировала в Англию более 24 тысяч пудов сыра в год. Не раз и не два партия превосходного сыра, отправленного в Англию, портилась из-за негодных порядков на железных дорогах, при перегрузке на суда или в море на пароходах. Убытки Верещагин брал на себя, т. е. крестьянам платил сполна.

 

Школа пользовалась консультациями лучших русских ученых. В Едимонове и на окрестных сыроварнях побывали Д. И. Менделеев, профессор П. А. Ильенков, многие знатоки молочного скота. В едимоновской школе выписывали все специальные журналы из-за рубежа, и не было такой новинки технологии, которая не была бы там опробована. Лучшие мастера школы стажировались во Франции, США, Швейцарии, Финляндии и Англии.

 

Отношение земства и правительства к едимоновской школе и, вообще, к делу насаждения сыроварения не всегда было последовательным.

 

В 1881 году школе отказали в ежегодной субсидии и весь год она существовала на деньги Верещагина, взятые им в долг. С 1882 г. правительство возобновило содержание школы и Верещагину вернули 12000 рублей, правда, без учета процентов, которые ему пришлось платить за кредит.

 

Весной 1872 года Софья Перовская уехала в Самарскую губернию, в город Ставрополь (ныне Тольятти), где местная богатая помещица М. А. Тургенева открыла курсы по подготовке сельских учительниц. По ее приглашению девятнадцатилетняя Софья Львовна стала преподавать на курсах русский язык и литературу. Летом она жила в деревне, знакомилась с крестьянским бытом, прививала детям оспу. А осенью покинула Поволжье и перебралась в Тверскую губернию, в Корчевский уезд, в село Едимоново, где провела зиму 1872— 1873 годов, работая помощницей учительницы народной школы. Весной она сдала экзамен на звание народной учительницы и получила диплом.

 

В зиму 1872-73 годов Павел Голубицкий оставил учебу в Институте инженеров путей сообщения и вернулся в родной свой Корчевский уезд, собираясь тоже заняться учительством — такая была тогда мода среди передовой молодежи. Можно предположить, что он пробовал свои педагогические силы в классах Едимоновской молочной школы, объясняя будущим маслоделам законы физики и химии молочного брожения. А в дальнейшем, его юридическое происхождение (внук и сын мировых судей) и степень кандидата прав были востребованы в уезде — он был принят на должность кандидата в мировые посредники, а вскоре избран участковым мировым судьей.

 

Софья Перовская, дочь экс-губернатора Петербурга, строгая, умная, была еще и очень хороша собой. Есть соблазн превратить биографическое совпадение в любовную историю. Ведь именно в зиму 1872— 1873 годов Голубицкий мог вести неформальные разговоры в учительской комнате Молочной школы. Однако в связи с полным отсутствием даже в Интернете каких-либо фактов такого рода ограничимся лишь предположением, что в ту зиму Голубицкий и Перовская могли встречаться на каких-то молодежных «тусовках» и даже играть в шнурковый телефон.

 

Время, проведенное Софьей Перовской среди народа в Самарской, а затем Тверской губерниях оставило глубокий след в ее памяти, она увидела жизнь крестьян, полную непосильного труда и нужды, пригнетенную насилием и невежественностью.

 

Летом 1873 года Перовская вернулась в Петербург, где продолжала работать в кружке чайковцев, занимаясь революционной пропагандой.

 

После разгрома кружка в январе 1874 года Софья была арестована и посажена в Петропавловскую крепость за то, что «являлась перед рабочими в качестве пророка новых идей». Однако за неимением серьезных улик через несколько месяцев ее отпустили на поруки отца.

 

Осенью 1874 года Софья Перовская снова в Корчевском уезде, где под руководством местного врача на практике учится фельдшерскому делу. Здесь опять была возможность пересечения с мировым судьей Павлом Голубицким. Ведь так узок был круг интеллигенции в российской глубинке, буквально единицы образованных, прогрессивно мыслящих людей. И не могла выпасть из их поля зрения столь необыкновенная девушка, как Софья Перовская!

 

Из Едимонова Перовская уехала в Самарскую губернию, там в Симферополе закончила фельдшерскую школу и начала работать в земской больнице. Так она воплощала в жизнь свой главный замысел — нести в народные массы передовые идеи и представления о человеческом достоинстве.

 

Затеянное правительством «Дело 193-х пропагандистов» — процесс о противоправительственной пропаганде в конце 1877 года коснулся и Перовской — в августе того же года она была вызвана на следствие в Петербург. Но опять-таки против нее не нашлось серьезных обвинений и в числе 90 обвиняемых она была оправдана судом.

 

Участие в «Деле 193-х» превратило Перовскую в сознательного борца с самодержавием. Она прошла по страшному — возвышенному, жестокому и трагическому — пути, который вместе с пятью участниками убийства самодержца — Александра II — привел ее на виселицу.

 

Вскоре после провозглашения крестьянской реформы 1861 года для введения уставных грамот между помещиками и крестьянами, а также для разбора недоразумений, споров и жалоб в поземельных отношениях помещиков и крестьян был создан институт мировых посредников, который просуществовал до 1874 года.

 

Каждый уезд с входившим в него городом, а иногда и отдельно город составляли мировой округ, подразделявшийся на несколько участков. В каждом участке находился один участковый мировой судья и один почетный. Мировые судьи (участковые и почетные) избирались на три года уездными земскими собраниями.

 

Ведению мировых судей подлежали мелкие уголовные и гражданские дела. Размеры наказаний за уголовные преступления ограничивались денежным штрафом не более 300 рублей, арестом до 3 месяцев и тюремным заключением до полутора лет. Из гражданских дел мировые судьи разрешали иски, не превышавшие стоимости в 500 рублей.

 

Почетные мировые судьи замещали участковых во время их отсутствия. Участковые и почетные мировые судьи мирового округа составляли съезд мировых судей или мировой съезд, собиравшийся на сессии.

 

Мировым судьей могло быть избрано лицо, обладавшее образовательным цензом не ниже среднего и прослужившее не менее трех лет на государственной службе.

 

...Преподавая в Молочной школе в Едимонове и заседая в суде в Корчеве, бывший петербургский студент нередко вспоминал свою юность на волжском берегу. В сумерках в старинной усадьбе князя Хавского, когда имя возлюбленной произносилось в коробку из-под французской пудры и уносилось по туго натянутому шелковому шнуру к другой точно такой же коробке в долгих музыкальных пальчиках девочки-княжны из обедневшего дворянского рода Евгении Ивановны Хавской.

 

В «Формулярном списке о службе» — личном деле Павла Михайловича Голубицкого, которое хранится в Государственном архиве Калужской области, есть записи об избрании его 23 сентября 1872 года Корчевским уездным земским собранием в Тверской губернии почетным мировым судьей по Корчевскому мировому округу. В графе о семейном положении записано, что женой действительного студента Павла Михайловича Голубицкого является дочь корчевского дворянина Евгения Ивановна Хавская, православного вероисповедания.

 

В 1874 году Павел Михайловитч получил права наследства на три сотни десятин подзолистой почвы в Тарусском уезде Калужской губерии и три сельца поблизости от Оки — Почуево, Бояково и Сутормино.

 

22 октября 1875 года он был избран XI Очередным Тарусским уездным земским собранием участковым мировым судьей по Тарусскому округу Калужской губернии. Стало быть, до переезда на берега Оки, в собственный дом в селе Почуево, Павел Михайлович отслужил трехлетний срок на выборной должности в родном для него Корчевском уезде. И, должно быть, имел неплохие отзывы, если в Тарусе сразу же был приглашен на такую же должность, а потом переизбран на второй срок.

 

В XIX веке в жизнь человечества вошли промышленные выставки. К 1872 году всемирные смотры культуры и экономики состоялись в Лондоне (1851 г.), Париже (1855 г.), снова в Лондоне (1862 г.) и опять в Париже (1867 г.). Все они имели чисто коммерческий характер, являясь местом совершения выгодных сделок. Состоятельные буржуа скупали патенты на изобретения и научные открытия, способствуя тем самым внедрению их в экономику развивающегося капитализма и доказывая, что отнюдь не высокие идеалы, а страсть к сверхприбыли является движущей силой прогресса.

 

Однако русские ученые, замышляя Политехническую выставку в 1872 году в Москве, отводили ей иную роль. Они надеялись использовать выставочные павильоны в первую очередь для популяризации новой техники и открытий науки среди различных слоев населения. С этой целью комитет выставки разработал тематику каждого из 26 павильонов.

 

Для того, чтобы высокое начальство не запретило Политехническую выставку, ученые приурочили ее к 200-летию со дня рождения государя Петра Великого.

 

Вокруг Кремля от Александровского сада до набережной Москвы-реки были возведены павильоны по проектам лучших русских архитекторов. Большинство из них представляли собой небольшие деревянные сооружения, оформленные в «русском» стиле.

 

Готовясь принять многочисленных посетителей и гостей из самых отдаленных уголков России и из-за рубежа, устроители выставки должны были решить сложные транспортные проблемы. Так появилась в Москве в 1872 году конка.

 

Организации Политехнической выставки содействовали многие деятели культуры. Молодой композитор П. И. Чайковский создал кантату, текст для которой написал популярный поэт Яков Полонский.

 

На рассвете 30 мая неожиданно хлынул ливень. Однако к моменту открытия выставки он прекратился. К стенам древнего Кремля двинулись пролетки и коляски, тарантасы и вагоны-конки, набитые до отказа. А большинство посетителей валили через всю Москву пешком. Главный вход на выставку был через Иверские ворота. Пройдя их, посетители оказывались на Красной площади. Их взорам открывался сказочный городок павильонов. На торжестве по поводу открытия с большой яркой речью выступил профессор Московского университета, один из инициаторов организации выставки Г. Е. Щуровский.

 

Польза от нее была огромная. Немало было среди посетителей просто любопытных и праздношатающихся, но в их массе часто замечались пытливые личности вроде учителя из Симбирской губернии Ильи Ульянова, который почти беспрерывно делал записи на листах бумаги из папки или судьи из уездного города Корчева Павла Голубицкого, пристально изучавшего экспонаты павильона электротехники.

 

Выставку посетили 80 тысяч рабочих и 20 тысяч учащихся. Она стала как бы гигантским учебным заведением. В здании Манежа проходили публичные педагогические курсы, велись диспуты, читались лекции, раздавались чертежи новых приборов, альбомы, учебные пособия. Выставка привлекла внимание зарубежных газет, приезжали делегации из многих стран.

 

В экспозиции преобладали новинки отечественной техники. Талантливый русский изобретатель В. Н. Чиколев показал электрофицированную швейную машинку. Мастерские Московско-Курской железной дороги представили отечественный телеграфный аппарат. Может быть именно в дни работы Политехнической выставки и познакомились два Павла-изобретателя: Яблочков и Голубицкий!

 

В железнодорожном отделе демонстрировался специально сконструированный пассажирский вокзал и подвижной состав на рельсах — эти экспонаты тоже должны были заинтересовать недавнего студента Института инженеров путей сообщения Голубицкого.

 

Всероссийская Политехническая выставка проработала все лето 1872 года. Ее посетили 170 тысяч человек, что для того времени было немало. Для сравнения скажем, что по данным первой переписи населения 1871 года все население Москвы составляло 602 тысячи человек.

 

В конце 1872 года в Москве на Пречистенке открылся Музей прикладных знаний, куда перекочевали телеграфы и станки, модели фабрик и схемы железных дорог и многие другие экспонаты Политехнической выставки. Наезжая в Москву, корчевский судья Голубицкий старался попасть в этот музей. Не исключено, что рядом с ним у музейных витрин мог останавливаться долговязый, весьма истощенного вида юноша в очках с небольшими круглыми стеклышками — семнадцатилетний Константин Циолковский.