«Герой телефонного времени»

В начале весны 1880 года в Москву из Петербурга приехал П. Н. Яблочков. Политехнический музей организовал пышную встречу создателю «русского света». На улице около здания поставили локомобиль, в нижнем этаже динамо-машину. От них провели кабель внутрь здания, в аудиторию, где должны были гореть «свечи Яблочкова».

 

17 марта состоялось 31-е заседание отделения физических наук ОЛЕАиЭ, на котором Яблочков сделал доклад об изобретенных им свече и каолиновой лампе. Участники собрания, среди которых был и мировой судья из Тарусы П. М. Голубицкий, единодушно просили руководство Политехнического музея ходатайствовать о присуждении Павлу Николаевичу Яблочкову большой Золотой медали.

 

Приезд Яблочкова в Москву был связан с подготовкой к первому Пушкинскому празднику.

 

...Запершись в своем «электрозаводе» в сельце Почуево, Голубицкий напряженно работал над улучшением белловской конструкции телефонного аппарата, чтобы его можно было использовать в системе железнодорожной связи. Он хотел добиться слышимости на больших расстояниях, то есть повысить чувствительность «говорящей» пары электромагнит-мембрана. Однако Голубицкий не пошел по пути Эдисона, который развивал телефонный аппарат как товар для продажи. Русский розмысел решал задачу как физическую проблему, стараясь отыскать оптимальные условия для превращения акустических колебаний в пульсирующий ток и наоборот.

 

Побудительным мотивом для взлета творческой активности Голубицкого был европейский успех «русского света» Яблочкова. Фактором-толчком, подвинувшим мирового судью из уезда на берегу Оки к жизни на «вольных хлебах» стало образование в январе 1880 года электрического отдела в составе Русского технического общества. По рекомендации учителя — профессора физики из Петербергского университета Ф. Ф. Петрушевского П.М. Голубицкий, тарусский дворянин, был единодушно принят в члены этой общественной организации, которая ставила своей целью и материальную помощь «кавалерам Электры», то есть изобретателям-электрикам. Немалый отряд таких «рыцарей» оказаося в составе VI отдела (электрического) РТО — Русского технического общества.

 

...Сын обедневшего дворянина из Смоленской губернии Владимир Николаевич Чиколев (1845–1898) закончил Александровский сиротский кадетский корпус в Москве, но не смог, как Яблочков, одолеть полный курс военного училища. Чиколев бросил учебу в Александровском училище в Москве и вышел в отставку, даже не получив военного чина. И все из-за горячего нрава, приводившего к конфликтам с начальством.

 

В 1876 году, когда Яблочков изобрел свечу, а Белл — телефон, Чиколев издал в Москве свою первую книгу «Руководство к приготовлению фейерверков», которая имела большой успех и выдержала в последующие годы несколько изданий.

 

Работая техником в Высшем техническом училище (куда не нашел дорогу в 1873 году репетитор из Вятки Константин Циолковский), Чиколев сконструировал привод для появившихся на российском рынке швейных машин системы Зингера. Затем разработал электродвигатель оригинальной конструкции, гальванические элементы. На Первой Московской политехнической выставке в 1872 году ровесник Голубицкого В. Н. Чиколев получил золотую и серебряную медали.

 

В дальнейшем он создает дуговую дифференциальную лампу с автоматическим регулятором, которая оригинально решала проблему «дробления» света, актуальную в те годы. Сближение и разведение угольных электродов в лампе Чиколева производилось не часовым механизмом, а с помощью электродвигателя.

 

Переехав в Петербург, Чиколев много сделал для развития военной электротехники, в частности, прожекторного дела; его по праву считают основоположником русской школы военных электротехников и прожектористов.

 

Чиколеву принадлежит идея и практическая реализация проводников электромагнитного поля — световодов, которые спустя век под названием «волноводы» получили широчайшее применение..

 

...Не менее преданным кавалером прекрасной Электротехники был Д. А. Лачинов (1842-1902), известный физик и изобретатель, приехавший в Москву из городка Шацк Тамбовской губернии. В 1880 году он издал одну из первых в мировой истории монографий по электротехнике, называвшуюся «Электромеханическая работа». В ней были приведены результаты исследования работы электрических машин и математически доказано, что на значительные расстояния может передаваться любое количество электроэнергии благодаря повышению напряжения.

 

Чиколев и Лачинов стали постоянными авторами журнала «Электричество», который начал выходить с июля 1880 года с периодичностью два номера в месяц. Первая статья П.М.Голубицкого появилась в этом журнале в мае 1881 года.

 

...Печатались в том журнале и статьи Лодыгина, еще одного корифея электрического освещения. А. Н. Лодыгин (1847-1923) тоже учился в молодые годы в военном училище и даже закончил его, но служить в армии не смог. Претерпев многие мытарства, поработав в городе Белеве Тульской области и в самой Туле слесарем на оружейном заводе, отставной офицер Александр Лодыгин, ровесник Яблочкова, приехал летом 1870 года в Петербург искать счастья. Осенью вместе с директором Патронного завода В.Ф. Петрушевским он наделал шума в Петербурге, проведя на Волковом поле испытания лампы накаливания, заставившей померкнуть все окрестные газовые светильники и керосиновые лампы.

 

Сама идея лампы накаливания для целей освещения была не новой: исследователи давно обнаружили способность проводника раскаляться добела под действием тока. Многие изобретатели выдвигали варианты таких осветительных устройств — американец Х. Максим, англичанин Д. Свен.

 

Лодыгин раньше других понял необходимость вакуума для устойчивой работы осветительного прибора с нитью накаливания. За свое открытие он получил в 1874 году Ломоносовскую премию.

 

В России первая электротехническая выставка была подготовлена VI отделом Русского технического общества и состоялась весной 1880 года в Петербурге, Здесь открылась подготовленная VI отделом РТО первая в России Электротехническая выставка под сводами огромного, манежного типа зала — Соляного городка. Среди прочих новинок, созданных отечественными учеными и изобретателями, на видном месте оказались телефоны-вибраторы, усовершенствованные П. М. Голубицким и изготовленные в его электромастерской в сельце Почуево.

 

Дебют в Соляном городке прошел удачно. Учитель, профессор физики Ф. Ф. Петрушевский похвалил своего любимца, хотя тот и не состоялся как «действительный студент». Такое звание — вроде нынешнего аспиранта — Голубицкий мог бы получить под руководством Петрушевского в стенах Института инженеров путей сообщения. Но по причине дворянской бедности Павел Михайлович вынужден был бросить «аспирантуру» и отбыть на родину, в Корчеву Тверской губернии, чтобы содержать «безотцовщину» — многодетное семейство покойного отца — героя войны с турко-англичанами.

 

Заинтересовались «системами» Голубицкого представители зарубежных фирм, например, французской Всеобщей телефонной компании. Высокий отзыв получили телефонные аппараты конструкции Голубицкого от английского физика Уильяма Присса.

 

Аппараты-вибраторы Белла, распространявшиеся по всему миру, имели много недостатков, среди которых главными были сильные шумы и небольшая дальность связи. Французские предприниматели искали более совершенные устройства, и потому их весьма заинтриговали переделки Голубицкого, у которого «белловские трубки» получались более благозвучными и чувствительными. Причина заключалась в том, что мастер действовал, опираясь на свой богатый теоретический багаж инженера-физика, и экспериментировал осмысленно и целенаправленно. Его интересовало, можно ли применять в телефоне мембраны, закрепленные в центре и свободные по окружности. Какие результаты получатся, если часть мембраны сделать из дерева? Какое влияние имеет замена медных колец, удерживающих мембрану, бумажными или резиновыми? То есть Голубицкий действовал системно, исследуя влияние каждой из частей на работу устройства в целом.

 

...В день рождения Пушкина, 6 июня 1880 года, после того, как на Тверском бульваре при стечении огромного числа людей был открыт памятник великому поэту, в Политехническом музее начались Пушкинские народные чтения, в которых принимали участие приехавшие со всех концов России писатели и ученые, в том числе и П. Н. Яблочков.

 

Когда стемнело, участники народных чтений двинулись на Тверской бульвар и увидели вокруг памятника Пушкину, выполненного скульптором Опекушиным, иллюминацию из «лампочек Яблочкова». Свет поэзии Пушкина как бы слился с «русским светом», созданным Яблочковым. Знаменательно было и то, что именно в день Пушкинского всенародного праздника в Москве впервые загорелся электрический свет.

 

Нужно ли сомневаться в том, что Павел Михайлович Голубицкий нашел возможность приехать из «почуевского» пригорода Тарусы в Москву-столицу, чтобы быть свидетелем всех этих замечательных событий. И, конечно же, он мог пожать руку Павлу Николаевичу Яблочкову. И, может быть, сказал ему при этом, что тоже полон решимости постараться для величия России.

 

О вероятности этой встречи говорит и тот факт, что уже с сентября 1880 года к работам Голубицкого стали проявлять интерес сотрудники французской компании, имевшей концессию на эксплуатацию телефонов во Франции. Яблочков — наиболее вероятный посредник, который вывел французских «фирмачей» на талантливого инженера из приокской провинции.

 

Николай Кибальчич был восьмью годами моложе Павла Голубицкого. Он родился в 1853 году в семье священника православной церкви в небольшом городке Черниговской губернии. Закончив гимназию в древнем городе Новгород-Северский, Кибальчич летом 1871 года приехал в Петербург и был принят в Институт инженеров путей сообщения, в котором в ту пору еще учился вольнослушатель Голубицкий.

 

Летом 1873 года Кибальчич примерно по тем же, что и у Голубицкого, причинам покинул этот институт: не захотел носить офицерские погоны. Он перевелся в Медико-Хирургическую академию, где военная форма не была необходимостью.

 

В первый раз студент Николай Кибальчич был арестован осенью 1875 года за то, что во время летних каникул, отдыхая у своего брата, сельского врача, давал крестьянам читать запрещенную полицией «Сказку о четырех братьях». Донес на Николая Кибальчича, сына священника, местный поп.

 

После трехлетней отсидки в Киевском тюремном замке, весной 1878 года Кибальчича перевели для суда в Петербург. Суд приговорил бывшего студента к одному месяцу тюремного заключения, уплате судебных издержек в размере 100 рублей и выдаче под надзор полиции сроком на один год. Благодаря всему этому Николай Кибальчич из великодушного романтического юноши превратился в профессионального революционера.

 

В августе 1878 года народоволец Кравчинский среди бела дня выстрелом из револьвера убил шефа жандармов Мезенцева. В Петербурге начались массовые аресты. Кибальчич не пожелал возвращаться в тюрьму и перешел на нелегальное положение.

 

Он начал изучать технологию изготовления взрывчатых веществ. К весне 1879 года проблема производства динамита в домашних условиях была им успешно решена. В это же время Кибальчич вошел в образовавшуюся внутри партии «Земля и воля» террористическую группу «Свобода или смерть». Группа располагала значительными денежными средствами, несколькими конспиративными квартирами. В одной из них, на Невском проспекте, началось под руководством Кибальчича производство динамита.

 

После летних съездов в Липецке и Воронеже партия «Земля и воля» преобразовалась в два движения: «Народная воля» и «Черный передел». Исполнительный комитет «Народной воли», в который вошел и Кибальчич, сосредоточился на подготовке покушения на царя.

 

Решено было взорвать царский поезд на пути его следования из дачного Крыма в Петербург. С этой целью были сделаны три подкопа под железнодорожное полотно. С помощью электричества взрывчатка была приведена в действие, но взорвался под Москвой не царский поезд, а следовавший за ним состав с царской свитой. Это произошло в ноябре 1879 года.

 

Далее вступил в развитие трагический сюжет Халтурина-Батышкова, слуги-ремесленника из царской резиденции, который взорвал в 5 февраля 1880 года «сахарный» динамит производства Кибальчича и подорвал тем самым столовую в Зимнем дворце. Однако снова главная «задача» «Народной воли» не была решена.

 

Видно, Бог помиловал и в тот раз императора Александра Второго.

 

Еще две попытки применить динамит против царя были предприняты весной и летом того же года. Но вновь последовали неудачи.

 

Кибальчич, скрывавшийся под именем Самойлова, стал печатать ироничные статьи в либеральных газетах и журналах.

 

В начале 1881 года террористы затеяли подкоп на Малой Садовой улице в Петербурге. Кибальчич руководил работами по изготовлению метательных снарядов. За неделю до назначенной акции эта группа выезжала в Парголово, где тренировалась в метании бомб.

 

Вечером 27 февраля царские охранные органы арестовали Андрея Желябова, руководителя исполкома «Народной воли». В царском дворце по этому поводу было ликование: решили, что теперь с терроризмом будет покончено. Однако дело Желябова продолжила Софья Перовская.

 

1 марта народовольцы все-таки исполнили свой приговор. Игнатий Гриневицкий бросил под ноги Александра II снаряд, от взрыва которого метальщик и его жертва вскоре скончались. Бомба собиралась в мастерской Кибальчича, он же тренировал Гриневицкого в метании.

 

Выданные слабонервным студентом Рысаковым, все участники покушения, в том числе и Кибальчич, были вскоре арестованы.

 

«Если бы обстоятельства сложились иначе, — говорил на суде в конце марта 1881 года Кибальчич, — ту изобретательность, которую я проявил к метательным снарядам, я, конечно, употребил бы на изучение кустарного производства, на улучшение способа обработки земли, на улучшение сельскохозяйственных орудий».

 

Доказательством служит тот факт, что в Петропавловской крепости, томясь в ожидании смертной казни, Кибальчич разработал проект реактивного аппарата для полетов за пределы земной атмосферы.

 

Накануне казни 2 апреля 1881 года Н. И.Кибальчич обратился с письмом к Александру III. В нем была не просьба о помиловании, а глубокие размышления о судьбе России, идеи проектов прорыва из того заколдованного положения, в котором пребывала эта несчастная страна. Кибальчич предлагал новому государю осуществить коренное изменение всей политической системы России в направлении раскрепощения ее социального потенциала.

 

Новый царь написал на послании приговоренного к смерти изобретателя: «Нового ничего нет. Фантазия больного воображения и видна во всем этом фальшивая точка зрения, на которой стоят эти социалисты, жалкие сыны Отечества».

 

3 апреля 1881 года Кибальчич был повешен первым из приговоренных к смерти пятерых участников покушения. За ним были казнены Софья Перовская, Николай Рысаков, Андрей Желябов и Тимофей Михайлов.