«Герой телефонного времени»

Профессор Львовского университета Ю. Охорович в конце 80-х годов 19-го столетия разработал систему громкоговорящей передачи по проводам и тем самым открыл новую область практического применения телефонии — проводное вещание. Кухонные репродукторы, по которым мы, старшее поколение, слушали местное радио, и есть пример такого вещания. Несколько поколений людей приобщалось к культуре — высшим достижениям музыки, театра, поэзии — благодаря трансляции по проводам передач из Москвы. Так что стоит помянуть добрым словом и львовянина Ю. Охоровича, и его предшественника из Тарусы П. Голубицкого.

 

...В конце осени 1885-го Павел Михайлович выехал в Петербург для участия во Всероссийской промышленной выставке в Соляном Городке.

 

Напротив Летнего сада на территории, ограниченной набережной Фонтанки и Соляным переулком, а также начинающимися отсюда улицами Гангутской и Паителеймоновской, в елизаветинские времена находилась Партикулярная верфь, где строились небольшие суда для жителей города. От комплекса верфи сохранилась Пантелеймоновская церковь, которая хорошо видна с набережной. Храм в стиле барокко построен был в 1735–1739 годах в память о замечательных победах молодого русского флота в битвах при Гангуте и Гренгаме.

 

При Екатерине 11 на территории Партикулярной верфи были устроены склады для соли и вина, и место получило название «Соляной городок». В 1780-х годах по проекту архитектора. Ф. И. Волкова было сооружено строгое протяженное здание, обращенное главным фасадом на Фонтанку. Богатое внешнее убранство оно получило в 1870 году в результате приспособления под знаменитую Всероссийскую промышленную выставку. Для нее на территории Соляного городка были выстроены временные павильоны.

 

Огромный стеклянный купол над главным выставочным залом, имеющим площадь более тысячи квадратных метров, хорошо виден со стороны Фонтанки. Рядом пересекал речку висячий цепной Пантелеймонов мост. Поблизости от него трехэтажный домино унылого вида, с которым связаны многие трагические страницы истории протестной борьбы в России. Здесь с 1838 г. размещалось печально известное «Третье отделение собственной его императорского величества канцелярии». Сюда были доставлены арестованные в ночь с 22 на 23 апреля 1849 г. участники кружка Буташевича-Петрашевского, и среди них молодой писатель-романтик Ф. М. Достоевский. В дальнейшем петрашевцев перевезли в Петропавловскую крепость.

 

В 1880 г. III отделение сменил департамент полиции, занявший это же здание. Здесь во время следствия находились многие герои «Народной воли». В тюремной камере Н. И. Кибальчич, арестованный по «Делу о 1 марта 1881 года», понимая, что его ждет смертная казнь, работал над первым в мире проектом реактивного летательного аппарата.

 

Осенью 1885года Голубицкий жил в гостинице выставочного комплекса в Соляном городке на правах участника Всероссийской промышленной выставки и присутствовал на заседаниях Русского технического общества по проблемам телеграфии и телефонизации.

 

Участие во Всероссийской промышленной выставке в Соляном городке и демонстрация вещания по проводам в Петербургском университете ознаменовали собой как бы завершение второго этапа в изобретательской деятельности Голубицкого — работу над развитием телефонов для транспорта и городского сообщения. Третьим, высшим этапом стала начатая в середине восьмидесятых годов разработка систем телефонной связи.

 

Уже в структуре опыта с передачей сообщения одновременно на 64 аппарата, проведенного в Петербургском университете, проступала идея селекторной связи, которая и в середине 20-го века была важным инструментом экономического управления предприятиями и территориями. «Селекторная» идея была реализована изобретателем в удобных для эксплуатации постовых аппаратах, снабженных специальными индукторами двустороннего действия и оптическими сигнальниками избирательного вызова.

 

Чтобы лучше понять, о чем речь, давайте-ка еще раз позвоним по телефонной линии, пронзающей толщи времен, в февраль 1886 года, в Тарусский уезд Калужской губернии, в мастерскую Голубицкого; а там попросим к аппарату вернувшегося из Петербурга члена Русского технического общества мирового судью первого участка.

 

— Павел Михайлович, это Вы?

 

— Да, Голубицкий у телефона.

 

— Мы Вас беспокоим по поводу постовых аппаратов с индукторами двустороннего действия. Что это за штука?

 

— Такие аппараты очень полезны для линий железных дорог, когда вся линия разбивается на участки от станции до станции, включая в участок промежуточные между двумя пунктами будки. Постовые аппараты, имеющиеся в будках и на станциях, вводятся один за другим в один и тот же проводник. При этом может случиться так, что поданный из какого-либо поста сигнал вызова другого поста будет услышан по всей линии. Чтобы избежать недоразумения, я предложил устроить индуктивный вызывной звонок таким образом, чтобы каждое колебание арматуры звонка поворачивало на некоторый угол особый цилиндр, на поверхности которого написаны названия телефонных пунктов.

 

— То есть, Вы включили нечто подобное механическому телеграфу Якоби, как в капитанских рубках пароходов, где таким образом осуществлялась связь между машинным отделением и рулевым у штурвала?

 

— Пожалуй, что так. Надписи при вращении цилиндра проходят по очереди, одна за другой, перед отверстием, сделанным в наружной стенке ящика прибора.

 

— И такие приборы должны быть установлены на всех станциях?

 

— Да, конечно. При бездействии всех телефонных станций в упомянутом отверстии ящиков всюду видна одна и та же на цилиндрах надпись «покой», что означает, что линия не занята. Но ежели понадобится вызвать, например, пункт 3, то вызывающий вращает ручку своего индуктора до тех пор, покуда перед отверстием прибора не появится надпись, соответствующая этому пункту. Таким образом, все станции ставятся в известность, какой именно пункт вызывается.

 

— Стало быть, ненужной при таком варианте становится барышня-телефонистка, соединяющая пункты связи?

 

— Именно так! Вместо барышни — арматура звонка, которая своими колебаниями приводит во вращение цилиндры с надписями, помешенные в ящиках с отверстиями на каждом пункте связи.

 

В наследство Павлу Михайловичу в 1874 году достались селения Почуево, часть Сутормино и часть Бояково (обе деревни недалеко от Тарусы). Всего в то время в его владении была 81 душа мужского пола:

 

В Почуево дворовых — 5 и крестьян — 11; в Сутормино дворовых — 10, крестьян — 34; в Бояково дворовых — нет, а крестьян — 21.

 

Земли при Почуево было 273 десятины, да еще была земля во Владимирской губернии 440 десятин болот. Голубицкий там держал сторожа и все ждал, когда болота осушатся, да так и не дождался.

 

При Сутормино и Бояково земли было совсем немного, да и те позже были проданы.

 

Сельцо Почуево распологалось в двух верстах от города Тарусы, на правом берегу реки Песочны, впадающей в Оку. Земля серая, в некоторых местах то песчаная, то глинистая и каменистая. Лес строевой и дровяной, дубовый и осиновый. Сейчас в нем много березового подлеска.

 

В селе Почуево еще при отце Павла Михайловича тянулись вдоль дороги, то слева, то справа: «господское строение — деревянный одноэтажный дом, крытый тесом под гвоздь, каретный сарай, конюшня, амбар для хлеба. Новое строение, также крытое тесом, скотный двор, две людские избы и два погреба, крытых соломой».

 

В Сутормино была водяная мельница о шести поставах, которую Голубицкие сдавали в аренду. В то время в Тарусе была мельница лишь о двух поставах.

 

Биограф Голубицкого В. В. Щербаков в своей книге «Голубицкий изобретатель и судья» совершает мысленное путешествие по берегу Оки из Тарусы в село Почуево в начале восьмидесятых годов позапрошлого века. Лето в разгаре. Теплынь, в лугах сенокос, в небесах проносятся, вереща, ласточки, в полях синеют поднебесные васильки, в березовых рощах соревнуются искусные приокские соловьи.

 

«Выезжаем на южную окраину Тарусы, окруженную березовыми рощами, — фантазирует наш современник, известный ученый — связист Щербаков. — Минуем водораздел и спускаемся в долину реки Песочная. Впоследствие эта долина стала называться Долиной Грез — Цветаевской, поскольку здесь любили гулять Марина Цветаева, ее семья, которая летом жила неподалеку на даче Песочное. Вообще окрестности Тарусы очень красивы: рощи, овраги, увалы, реки, ручьи и многочисленные родники. Не зря здесь располагались имения крупных дворян Нарышкиных, Дашковых, Бутурлиных, Щербаковых, Хитровых и других.

 

Спустившись в долину реки, переправляемся бродом на другой берег и мощеная булыжником дорога идет круто вверх вдоль оврага. Резкий поворот вправо — и мы на небольшой насыпной плотине, которая удерживает воду в небольшом, очень живописном пруду с острием высокого мыса на противоположном берегу. За плотиной справа стоит бревенчатая избушка — бывшая частная мастерская судьи Голубицкого по производству телефонной техники. Площадь примерно 12 квадратных метров, оборудования в ней было на две тысячи рублей и работали там четыре человека из местных крестьян. В этой мастерской примерно за десять лет ее существования было изготовлено более сотни единиц телефонной техники, ремонтировались охотничьи ружья, а в последние годы существования изготавливались различные простые, дешевые сельскохозяйственные орудия. Деревянные части телефонов изготавливались мастерами Блиновыми — отцом и сыном в их мастерской в городе Тарусе».

 

«Ведя поиск родственников — наследников Блиновых, — продолжает рассказ председатель самодеятельного клуба «Поиск» в Тарусе В. В. Щербаков, — наконец, удалось найти их и даже получить три инструмента из этой мастерской: рубанок, стамеску и калевку.

 

Идем мимо мастерской в имении Почуево, также справа от дороги примерно через 15 метров стоит господский дом, напротив входа — цветник и колодец. Дальше тропинка ведет в большой яблоневый сад. Голубицкие продавали яблоки в год на сумму около тысячи рублей, что было очень кстати при их постоянно бедственном материальном положении.

 

...В феврале 1882 года Павел Михайлович и его модница-супруга вернулись из Парижа в Тарусу, где Голубицкий вскорости был избран чрезвычайным земским собранием почетным мировым судьей, но не оставлял и творчество в области телефонии. Он создал в Почуеве:

 

— многополюсный телефон, имеющий несколько катушек и магнитов;

 

— микрофон с гребенчатым расположением углей;

 

— микрофон с угольным порошком;

 

— автоматический переключатель с режима ожидания на разговор и на посылку вызова;

 

— соединение микрофона и телефона в одно целое — трубку;

 

— микротелефонную гарнитуру;

 

— индуктор вызова станций в два направления;

 

— телефонный сигнальщик вызова с двух направлений;

 

— поездной телефонный аппарат;

 

— несколько конструкций настенных телефонных аппаратов;

 

— коммутатор попарного соединения абонентов;

 

— систему центральной батареи для питания абонентских аппаратов.

 

В 1885 году Павел Михайлович разработал телефонный аппарат для установки в поездах, чтобы при неожиданных задержках движения машинист мог немедленно связаться с железнодорожными станциями.

 

Вся эта система железнодорожной телефонной связи была осуществлена на ближайших к Петербургу станциях Николаевской железной дороги.

 

Создав телефонные коммуникации в Екатеринославе и в Калуге, Голубицкий убедился, что самым большим неудобством в эксплуатации является необходимость иметь у каждого абонента самостоятельный источник питания — местную батарею. В решении задачи об источниках питания для телефонных сетей, изобретательный физик продемонстрировал системный подход, который осознанно стал применяться лишь в середине XX века. А мировой судья из Тарусы Голубицкий системно решил задачу еще в 1886 году, предложив централизованную телефонную сеть, когда абоненты освобождены от необходимости иметь автономные источники питания.

 

...Направим же нашу телефонную «машину времени» в весну 1887 года, когда Голубицким уже была опубликована схема телефонной станции с центральной батареей. Звоним в Почуево и слышим уверенный басок Павла Михайловича:

 

— Голубицкий у телефона.

 

— Это опять мы, Павел Михайлович, из Центрального федерального округа России накануне очередных выборов в Государственную Думу. Не поясните ли, почему Вы решили продать французской Всеобщей телефонной компании право на эксплуатацию изобретенной Вами системы с центральной батареей?

 

— А потому что экономические условия в России во время царствования нового императора Александра III нельзя назвать способствующими прогрессу в науке и технике. Короче, прижали меня материальные обстоятельства так, что дальше некуда. Я поставлен перед выбором: либо вообще отказаться от собственной мастерской, либо поступиться своими изобретениями. В России мою систему с центральной батареей признавать не желают, хотя я показывал ее на Третьей электрической выставке в Петербурге. Потому и пришлось уступить французам, хотя и они, несмотря на старую дружбу, предложили не так уж много. Вот и остается одно: вздохнуть да сказать по-французски: се ля ви!

 

— Микротелефонная трубка, изображенная Вами на чертеже коммутатора с центральной батареей, очень похожа на трубки сотового телефона, которыми в наши дни пользуются в новой России большинство новых русских граждан. Расскажите, в чем суть этого Вашего изобретения?

 

— Я предложил ввести в телефонную сеть центральное бюро, в котором должна находиться общая батарея для питания абонентских и станционного микрофонов и сигнальная батарея, питающая вызывные и отбойные сигналы.

 

Обозначим двух абонентов как «А» и «Б». Когда господин А снимет трубку на своем аппарате, произойдет его подключение к вызывной батарее центрального бюро. Дальше А должен вставить в специальное гнездо штепселя провод своего аппарата. Тогда барышня-телефонистка центрального бюро через опросное устройство узнает, кого хочет вызвать абонент А. Пусть это будет Б. С помощью ключа телефонистка уступает место в сети, чтобы господин Б, получивший вызов, мог включить свой аппарат в штепсельную пару. После прекращения разговора, когда А и Б положат трубки в начальное положение, цепь в их аппаратах окажется разомкнутой, и ток с центральной батареи перестанет протекать по цепи, что будет отмечено отбойным сигналом.

 

— Значит, в этом варианте без барышни с телефонной станции не обойтись?

 

— Городская сеть телефонов по сложности превосходит железнодорожную. Здесь пока еще не удается применить автоматы. Человеческий фактор все сделает функционально и прилежно.

 

— Заработная плата у телефонисток такая же мизерная, как у телеграфистов?

 

— Да, министерство почт и телеграфов не считает необходимым достойно оплачивать трудолюбие связистов, полагая, видимо, что чем меньше жалование, тем легче держать работника в пригнетенном состоянии.

 

— И во Франции считают так же?

 

— Там квалифицированное усердие и прилежание более уважаются, нежели в России. Хотя сравнительно с доходами предпринимателей заработки у специалистов тоже не весьма большие.

 

...Современные специалисты в области связи высоко оценивают предложенный Голубицким способ централизованного питания абонентских аппаратов. Он открыл широкие возможности для устройства станций большой емкости. Впоследствии идея централизованного питания стала предпосылкой для создания автоматических телефонных станций.

 

Письма из прошлого

 

Во дворе старинного здания московского университета на Моховой улице есть не менее старинный двухэтажный флигель, в старину называвшийся ректорским домом. Здесь до 1872 года на втором этаже была служебная квартира ректора московского университета.

 

Осенью 1872 года ректор переехал в предоставленную ему более просторную квартиру, а второй этаж здания в университетском дворе был предоставлен профессору московского университета А. Г. Столетову для организации там физической лаборатории.

 

В первых главах этой книги рассказывалось о многострадальной истории физического кабинета Академии наук в Петербурге. Но кабинет — это уже как бы научное производство, система для целенаправленной научной работы представителей различных отраслей физики. Такой лаборатории в России не было и в семидесятых годах прошлого века. Тот же Столетов для проведения опытов по намагничиванию железа электрическим током, в результате которых был основан целый раздел электрофизики, вынужден был ехать в Германию, в лабораторию своего учителя Кирхгофа.

 

В 80-е годы лаборатория Столетова в Москве уже не уступала по оснащенности немецким физическим лабораториям. Опираясь на ее приборное и инструментальное многообразие, ученые могли выдвигаться на самые передние рубежи физики того времени. Например, уже в Московской лаборатории Александр Столетов осуществил опыты по изучению фотоэффекта, благодаря которым стал научной звездой первой мировой величины.

 

В физической лаборатории в бывшем ректорском доме и в физическом отделе Политехнического музея, также руководимом профессором Столетовым, неоднократно бывал судья из Калужской губернии Голубицкий. Крупнейший физик России Столетов живо интересовался телефонными изобретениями Павла Михайловича, высоко ценил его теоретические работы в области связи. По инициативе Александра Григорьевича Общество любителей естествознания, археологии и этнографии издало в 1886 году брошюру под названием «Несколько слов о телефонах П. М. Голубицкого».

 

...В 1944 году, когда война с фашистами уже далеко откатилась от стен советской столицы, в Москве начали подготовку к юбилею Российской академии наук и в связи с этим был начат ремонт зданий Московского университета.

 

Строители пришли в бывший ректорский дом и стали готовить к покраске помещение физической лаборатории на втором этаже. Для этого пришлось отодвинуть от стен огромные дубовые шкафы для книг и лабораторных приборов.

 

За одним из шкафов обнаружилась в стене ниша, а в ней ящик со старинными бумагами. В ящиках оказалось огромное количество писем, поступавших в семидесятые и восьмидесятые годы на имя основателя физической лаборатории А. Г. Столетова.

 

Там были послания от иностранных коллег Гельмгольца, Кельвина, Больцмана, Кирхгофа, выражавших свое восхищение фундаментальными открытиями Столетова в области ферромагнетизма и фотоэлектрических явлений.

 

Среди документов в кладе из ректорского дома были обнаружены также письма от двух изобретателей из Калужской губернии — судьи из Тарусского уезда П. М. Голубицкого и уездного учителя из Боровска К. Э. Циолковского.

 

В одном из писем, найденных в кладе, Циолковский писал, обращаясь к Столетову: «О своих выгодах я не забочусь, лишь бы дело поставить на истинную дорогу». Там же он так определил роль новатора в науке: «Исследователь отдает своему предмету жизнь, на что немногие могут решиться, отвлеченные своими обязанностями и разными заботами».

 

А в другом письме учитель из Боровска, измученный бытовыми «перекатами» и издевками по поводу идеи его аэростата, обращается почти с мольбой к профессору Столетову: «Прошу Вас, не оставляйте меня!» И Александжр Григорьевич не забывал Циолковского, всячески помогал боровскому учителю-самоучке до самой своей смерти в 1896 году.