«Герой телефонного времени»

Известный русский художник В. Е. Маковский в 1884 году написал жанровую картину, которая называлась «У мирового». Благодаря правдивости и характерности изображенной сцены из сельской жизни, полотно имело успех. А изображен красочно живописцем-передвижником был рабочий, так сказать, момент из жизни уездного мирового суда.

 

Сидящий за канцелярским столом мужчина с холеной бородой и другими дворянскими признаками, скучая, выслушивает объяснения молодого крестьянина. Здесь же в зале суда присутствуют жена мужика, держащая на руках ребенка, родители. На заднем плане ироничный, как сегодняшние либеральные журналисты, секретарь суда ведет протокол заседания.

 

Судье на картине по виду примерно столько же лет, сколько было в середине восьмидесятых Голубицкому, который тоже должен был выслушивать в зале мирового суда в Тарусе объяснения привлеченных к уголовной или гражданской ответственности крестьян. Только невозможно поверить, что работал с клиентами Павел Михайлович так же холодно и равнодушно, как изображенный Маковским «гарант» уездной законности.

 

...В этой книге уже говорилось о том, что пожар, случившийся весной 1887 года, помешал Циолковскому приехать в Тарусу для знакомства с Ковалевской.

 

Годом раньше в августе 1886 года случился большой пожар в деревне Кузмищево в Тарусском уезде.

 

Вместе с тарусским купцом Лихомановым и волостным старшиной Ермиловым мировой судья 1-го участка Голубицкий принимал активное участие в тушении пожара, в котором сгорели 14 домов, 22 сарая, 3 риги и 5 бань, принадлежавших крестьянам села Кузмищево.

 

В Государственном архиве Калужской области хранится текст обращения к калужскому губернатору, которое направил сход крестьян села Кузмищево 27 августа 1886 года; там говорится, что во время пожара был сильный ветер, который разгонял пламя по всему селу, но решительные меры по тушению огня приняли М. Д. Ермилов, З. М. Лихоманов и прибывший к ним на помощь земледелец села Почуево дворянин П. М. Голубицкий.

 

Они отчаянно, подвергая свои жизни опасности, старались утушить быстро распространявшееся пламя и спасти от огня крестьянские пожитки. Ободренная таким примером артель рабочих людей из каменоломни купца И. Г. Губонина и мирные чины квартирующей в Тарусе 3-й роты 75-го резервного пехотного батальона дружно работали во время пожара и таким образом к 3 часам дня пожар прекратился. Сход постановил выразить благодарность и довести о сем до сведения начальника губернии.

 

Подписали обращение 60 крестьян деревни Кузмищево. Их просьба была услышана, губернатор Жуков обратился с ходатайством в Сенат и в результате 11 сентября 1886 года Павел Михайлович Голубицкий был произведен из коллежских асессоров в надворные советники.

 

И вот уже шел жаркий июль 1889 года. В газетах было опубликовано сообщение о том, что император Александр III утвердил «Положение о земских начальниках», которое распространялось на 40 губерний России, в том числе и на Калужскую. Согласно этому положению каждый уезд в губерниях должен быть разделен на несколько земских участков во главе с земскими начальниками.

 

Земские начальники назначались министром внутренних дел по представлению губернаторов и губернских представителей дворянства. Кандидатуры подбирались из числа местных потомственных дворян.

 

Земский начальник должен был иметь в уезде не менее 200 десятин земли, иметь высшее образование, трехлетний стаж службы в должности или мирового судьи, или члена губернского по крестьянским делам присутствия.

 

Среди обязанностей земского начальника во вверенном ему участке были надзор и контроль над деятельностью сельских и волостных учреждений.

 

Полномочия у земского начальника были широкие. Он мог подвергнуть телесным наказаниям, аресту или штрафу, отстранять от должности членов крестьянских сельских учреждений, отменять любое постановление сельского и волостного схода. Земским начальникам были переданы функции мировых судов и уездных по крестьянским делам присутствий.

 

Помещичьи круги с удовлетворением восприняли это новшество, а крестьяне отнеслись к Закону о земских начальниках как к сигналу о возвращении крепостного права. Распространились по селам слухи, что земские начальники будут сечь крестьян специальными недавно изобретенными в Европе машинами для порки.

 

Крестьяне села Рокши Моршанского уезда Тамбовской губернии решили отслужить молебен в память освобождения крестьян 19 февраля 1861 года. То есть напомнить, что свобода им все-таки была дарована. Такое намерение вызвало гнев недавно утвержденного земского начальника Штейна, и он, бывши заметно выпивши, собрал в волостное правление села Рокши волостного старшину Хлобыстова, писаря волости Жукова и в присутствии сторожей Обухова и Чекменева начал кричать на старшину, топал ногами и, произнося разные бранные слова, называл его сукиным сыном. Затем произнес: «Ведь ты знаешь, что я теперь земский начальник, я над вами царь и бог. Вас глупый Александр II освободил, а умный Александр III нас назначил. Вот я над вами теперь и буду царствовать!»

 

В Тарусском уезде Калужской губернии не нашлось серьезных конкурентов П. М. Голубицкому, и в январе 1890 года надворный советник Голубицкий, владелец 263 десятин земли в Почуево, был назначен земским начальником 1-го участка Тарусского уезда. В участок входило больше десятка волостей Тарусского и Высокинического уездов.

 

Однако изобретать машину для порки крестьян судья-физик не стал, а продолжал заниматься развитием телефонной связи в России. Он продолжал проектировать линию телефонного сообщения между Серпуховом и Москвой, а в 1890 году обратился в Калужское губернское земское собрание с предложением организовать в Тарусе ремесленное училище для крестьянских детей.

 

С 1887 года служебная деятельность выпускника Московского университета С. Д. Горчакова, князя и юриста, была связана с Тарусским уездом Калужской губернии (в с. Борятино Кореевской волости этого уезда находилось имение Горчаковых). В апреле Сергея Дмитриевича избрали на должность непременного члена Тарусского уездного присутствия по крестьянским делам.

 

В 1888–1890 и в 1896 —1898 годах Горчаков был почетным мировым судьей 2-го участка Тарусского уезда, выбирался уездным предводителем дворянства.

 

6 апреля 1909 года Сергей Дмитриевич Горчаков был назначен калужским губернатором. Время, когда Горчаков занимал пост губернатора, было относительно спокойным, но в губернии продолжала осуществляться столыпинская аграрная реформа, звучали отголоски революционных выступлений, началась 1-я мировая война.

 

Одной из задач, которую пришлось решать новому губернатору, было продолжение деятельности по осуществлению столыпинской аграрной реформы.

 

Крестьяне часто оказывали сопротивление проведению реформы. Так, земский начальник 6-го участка Мосальского уезда сообщал губернатору Горчакову: «...большинство крестьян деревни Новой Александровки Жерелевской волости Мосальского уезда не допустили к исполнению межевых работ прибывшего в деревню землемера по отводу хутора крестьянину Морозову». Семь крестьян за эти действия были арестованы.

 

А перемышльский уездный исправник подал губернатору рапорт (от 21 июня 1912 г.) о противодействии крестьян села Железцово Перемышльского уезда выделу односельчан на отруба. Крестьяне были против по той причине, «что последним [выделяющимся на отруба] отводятся лучшая часть общественной земли и каменная гора, из коей они пользуются камнем». По постановлению Горчакова 4 человека были арестованы на 3 месяца.

 

Биограф Голубицкого В. В. Щербаков сообщает в своей книге, что князь Горчаков был еще и земским начальником второго участка Тарусского уезда в конце 90-х годов и, бывало, замещал земского начальника 1-го участка П. М. Голубицкого во время его отсутствия. В Калужском архиве имеется личное дело земского начальника С. Д. Горчакова.

 

В Государственном архиве Калужской области хранится обращение П. М. Голубицкого к XXV Губернскому земскому собранию, в котором он предлагает участок своей земли в 18 десятин в селе Почуево, чтобы на нем было устроено ремесленное училище и сельскохозяйственная опытная ферма.

 

Его вдохновлял блистательный пример молочной школы в селе Едимоново в родном Корчевском уезде Тверской губернии, основанной пионером русской сельскохозяйственной кооперации Н. В. Верещагиным, старшим братом знаменитого художника-баталиста. Денег, полученных селянами за молоко утреннего удоя (вечернее они оставляли себе), хватало, чтобы заплатить годовые подати, налог и оброк. Поэтому крестьяне могли накопить денег на заведение второй коровы. Так школа своим существованием влияла на весь строй крестьянского хозяйства в Едимонове. Более того, артели Верещагина кормили маслом и сыром всю губернию.

 

Молочная кооперация действительно влияла на политическую и общественную сознательность крестьянства, однако в дальнейшем сыроварни выродились в чисто капиталистические предприятия.

 

«Я владею мастерской, — писал Голубицкий, — где дети крестьян Тарусского уезда получают ремесленное образование по слесарному, токарному и кузнечному делу, где производится починка сельскохозяйственных орудий, их изготовление, где имеется станков, инструментов и прочего на две тысячи рублей.

 

Деятельность мастерской единогласно признана Тарусским земством полезной для Тарусского уезда. Но по недостатку у меня оборотного капитала мастерская должна будет закрыться и бесследно исчезнет все сделанное мною на пользу ремесленного образования Тарусского уезда.

 

Чтобы спасти это дело, я прошу губернское земство дать денежные средства на устройство и открытие ремесленного училища на упомянутой земле, а в случае отказа в том — поддержать существование и деятельность моей мастерской выдачей годичного пособия на оборотный капитал мастерской».

 

Ради приобретения этого оборотного капитала земский начальник Голубицкий в том же 1890 году взялся выполнить заказ Тарусского комитета Общества улучшения народного труда на изготовление усовершенствованных сеялок и небольших одноконных плугов. Комитет предлагал организовать продажу этой техники по сниженным ценам местным крестьянам, чтобы население усвоило пользу от употребления улучшенных орудий труда.

 

Однако из-за бедности тарусские крестьяне не стали покупать улучшенные сеялки и плуги. Общество улучшения народного труда не смогло расплатиться за заказ, выполненный мастерской Голубицкого.

 

Губернское земское собрание, выразив владельцу мастерской в Почуево «полное сочувствие благому полезному делу», не решилось ни дать денежных средств на устройство ремесленного училища и опытной фермы, ни выдать пособие на оборотный капитал мастерской.

 

...И еще один могучий проект развалился в том же 1890 году. Правительство отклонило ходатайство Голубицкого о строительстве телефонного сообщения между Москвой и Серпуховым, хотя автор проекта нашел в России капиталистов-инвесторов, согласных поддержать деньгами это строительство. Однако государственная власть и в те времена охотнее поддерживала иностранные проекты, нежели отечественные. Заказ на строительство линии связи между Москвой и Серпуховым получила виртуозная по части дачи взяток фирма немецкого капитала В. Сименса.

 

Вездесущие и ловкие иностранные предприниматели и кредиторы не ограничивались одним только лоббированием своих проектов в российских властных структурах. Широко использовались экономический шпионаж и диверсии с целью разрушения экономической и технологической базы русских изобретателей и ученых. А потому вполне можно предположить, что старший мастер Василий, работавший у Голубицкого в Почуевской мастерской, имел секретные контакты с представителями действовавших в России иностранных телефонных фирм.

 

«Тьфу! Черт знает что! — думаю я, отходя от телефона. — Может быть, я с телефоном обращаться не умею. Путаю... Постой, как нужно? Сначала нужно эту штучку покрутить, потом эту штучку снять и приложить к уху... Ну-с, потом? Потом эту штучку повесить на эти штучки и повернуть три раза эту штучку.. Кажется, так!

 

Я опять звоню. Ответа нет. Звоню с остервенением, рискуя отломить штучку. В трубке шум, похожий на беготню мышей по бумаге...»

 

В 1886 году в Москве появились телефоны, которые устанавливали представители фирмы Белла, получившие концессию на телефонизацию России. Антону Павловичу Чехову было 26 лет, он еще Антоша Чехонте, чуткий и остроумный столичный юморист-репортер.

 

Конечно же, он должен был откликнуться на появление телефонной связи в Москве и откликнулся рассказом «У телефона», написанным в 1886 году и опубликованным в журнале «Будильник». Фрагмент из этого рассказа и воспроизведен выше.

 

Еще раз «телефонная тема» появляется в чеховском рассказе «В Москве», написанном осенью 1891 года. Это как бы исповедь некого московского Гамлета, пресыщенного молодого интеллигента, которому все надоело.

 

Он чкается с вопросом о смысле жизни, но от большинства солидных господ получает ответ одного и того же примерно содержания: «Ах, возьмите вы кусок телефонной проволоки и повесьтесь вы на первом попавшемся телеграфном столбе!»

 

...Известный в Калужской области краевед А. В. Кандидов, живший в поселке Ферзиково и создавший там историко-художественный музей на общественных началах, написал книгу о пребывании А. П. Чехова в Богимове летом 1891 года. Когда я спросил у Кандидова, не мог ли Антон Павлович в то лето познакомиться с земским начальником Голубицким, покойный краевед и журналист отвечал мне, что хотя документальных подтверждений у него нет, но такое знакомство весьма вероятно.

 

Из биографии Чехова известно, что весной 1891 года все семейство Чеховых устроилось на дачное жительство в Алексине Тульской губернии, однако скоро отыскалось более уютное место в Тарусском уезде Калужской губернии — в селе Богимове, в имении помещика Е. Д. Былим-Колосовского.

 

Обнаружили этот уютный уголок друзья Антона Павловича — художник Исаак Левитан и учительница гимназии Лика Мизинова.

 

Двухэтажный барский дом из 25 комнат принадлежал древнему роду Прончищевых. Один из них, знаменитый русский путешественник В. В. Прончищев (1703— 1736), который вместе с молодой женой обследовал суровые места по берегам Лены и полуостров Таймыр.

 

Недоучившийся студент Петровской земледельческой академии (ныне Московская Тимирязевская сельскохозяйственная академия) Е. Д. Былим-Колосовский был наследным владельцем древнего дворянского гнезда. Однако аристократическое происхождение не помешало ему в годы учебы сойтись с революционно настроенными студентами. Краевед А. В. Кандидов нашел в архивах документы, свидетельствующие о том, что летом 1891 года, когда А. П. Чехов вместе с родными жил в старинном доме, там же обретался еще один недоучившийся студент из Москвы Сергей Костромин, состоявший под негласным надзором полиции.

 

Тарусский уездный исправник Ивановский приглядывал за московским вольнодумцем, однако, судя по его донесениям, Костромин вел себя благоразумно. И земский начальник П. М. Голубицкий не мог не знать про «социалистическое гнездо» Былим-Колосовского и слетавшихся туда революционеров из Москвы. Тем более он, любитель живописи, не мог не быть знакомым с известным художником-передвижником А. А. Киселевым, составлявшим компанию Чеховым летом 1891 года.

 

Наконец, вместе со старшим братом Антона Александром Павловичем Чеховым Павел Михайлович Голубицкий проводил испытания своего железнодорожного телефона в 1887 году под Петербургом — об этом мы уже рассказывали. Так что лауреат Пушкинской премии молодой писатель А.П.Чехов, удививший Россию многотрудным «хождением» на остров Сахалин, не мог не обозначиться в «поле зрения» одного из самых талантливых русских инженеров-электриков, опытнейшего юриста, самодеятельного поэта и живописца, а также удачливого рыбака и охотника Павла Михайловича Голубицкого.