Глава 2.8 Парашюты и тренажеры
12 апреля 1960 года
Отобранные в первый отряд космонавтов летчики собирались 12 апреля 1960 года в командировку в город Энгельс в Саратовской области, в школу парашютистов.
На аэродроме Юг спросил у полковника медслужбы Карпова про Комарова. Тот не смог обнадежить Гагарина. Юг сразу и заметно померк взором, приуныл.
Всем отрядом решили навестить Володю Комарова в первый же свободный день. Только не скоро такой день настал — через три недели парашютной подготовки над Волгой.
13 апреля 1960 года космонавты вылетели из Москвы и приземлились на военном аэродроме, расположенном на окраине города Энгельса Саратовской области. Юг, будучи курсантом аэроклуба, часто летал здесь.
Командир летного полка представил молодым офицерам инструктора наземной парашютной подготовки капитана Максимова — начальника парашютно-десантной службы. Вначале Михаил Ильич скептически отнесся к молодым летчикам. Он считал, что только прыжок с парашютом дает настоящее ощущение полета. Капитан не знал тогда, для какого полета готовятся эти люди: их представили как будущих инструкторов парашютно-десантной подготовки.
На следующий день начались занятия. М.И. Максимов вспоминал: «В первый день занятий я объяснял им устройство и укладку парашюта. Парашют был новой конструкции, и они еще не знали его устройства. Минут через двадцать ко мне подходит старший лейтенант Гагарин и просит самостоятельно уложить парашют на завтрашний прыжок. Следом за ним подходит еще один — старший лейтенант Леонов: „Разрешите и мне самостоятельно уложить парашют?“ Тогда я рассердился: только что объяснил, а они уже все поняли! Позвал укладчика и сказал ему, чтобы он „погонял“ этих двух храбрецов, а если не справятся, то завтра отстранить их от прыжков. Через несколько минут укладчик приходит и докладывает, что парашюты офицеры уложили правильно».
У Максимова был фотоаппарат ФЭД, которым он снимал своих подопечных. Вот так для истории сохранилось пятнадцать фотоснимков парашютной подготовки первого отряда космонавтов. На многих из них — Гагарин. Он внимателен и сосредоточен. Запечатлены моменты его прыжка с тренажера.
Бывали и чрезвычайные обстоятельства. Во время прыжков с парашютом у Леонова произошел случай, который мог привести к его гибели. Алексей Архипович слишком сильно дернул за вытяжное кольцо, его перевернуло на спину, и он повис вниз головой. Леонов понял, что стропы парашюта зацепились за бронеспинку.
Он летел к верной гибели, поскольку отцепить за спиной стропы было почти невозможно. Испытатель нечеловеческим усилием разогнул бронеспинку, парашют раскрылся, и он успел благополучно приземлиться.
Николай Константинович Никитин знал, что кое-кто из летчиков недолюбливал парашютизм. Ему приходилось слышать от «школяров»: легче сделать сто полетов, чем один прыжок.
И Герман Титов говорил в Энгельсе о том же: «Правильно. Лучше летать, чем прыгать!..
— Значит, вы не любите прыгать? — спросил инструктор Никитин.
— Не очень, — признался Герман. Но если надо будет, то прыгну.
— За прямоту — хвалю. А прыжки вы полюбите, непременно полюбите, — заверил Никитин..
Первый прыжок Гагарина прошел на редкость удачно. Казалось, все благоприятствовало ему. Погода летная, состояние отличное. Конечно, сказались хладнокровие и собранность Юрия, его стабильная уверенность в успехе любого дела. Вот и на этот раз он правильно отделился от самолета и спокойно приземлился. Но инструктор все-таки отметил узкую расстановку ног и малый прогиб туловища. На протяжении всего цикла тренировок Гагарин проявил редкостное самообладание и уверенность. Перед одним из прыжков с высоты 4 тыс. м с задержкой раскрытия парашюта до 50 с пульс у него был 80 ударов в минуту! Быстро выработались у него навыки свободного владения телом в пространстве при затяжных прыжках. А всего на своем счету Юрий Алексеевич имел уже 43 прыжка.
...В тот день все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолеты. Встречный поток наполнял белые купола. Плыла навстречу земля.
И только одного купола не досчитались тогда. Герман Титов попал в сложную ситуацию: стропы перехлестнулись. Купол сразу обвис, не успев наполниться воздухом. И для того, с кем это случилось, земля уже не плыла, а со свистом неслась навстречу. Все решали секунды. Вот тут-то и проявилось самообладание космонавта Германа Титова.
Расчетливым, спокойным движением он рванул кольцо запасного. Сработал!..
Но стропы этого запасного могли запутаться в главном. Помня об этом, Герман Титов двумя руками отбросил стропы главного парашюта в сторону. И как раз вовремя. Рывок... И вот уже взметнулся над ним тугой шелк.
Все это продолжалось не больше минуты. Но какая это была минута! В тот день все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолеты. Встречный поток наполнял белые купола. Плыла навстречу земля.
И только одного купола не досчитались тогда. Герман Титов попал в сложную ситуацию: стропы перехлестнулись. Купол сразу обвис, не успев наполниться воздухом. И для того, с кем это случилось, земля уже не плыла, а со свистом неслась навстречу. Все решали секунды. Вот тут-то и проявилось самообладание космонавта Германа Титова.
Расчетливым, спокойным движением он рванул кольцо запасного. Сработал!..
Но стропы этого запасного могли запутаться в главном. Помня об этом, Герман Титов двумя руками отбросил стропы главного парашюта в сторону. И как раз вовремя. Рывок... И вот уже взметнулся над ним тугой шелк.
Все это продолжалось не больше минуты. Но какая это была минута!
...Выкраивалось у космонавтов и свободное время. Они бывали в городе, гуляли по улицам Энгельса, купались в Волге, ходили в парк на танцы, в кинотеатр, приезжали в Саратов.
Будучи в «увольнении» в областном центре, Гагарин приходил в индустриальный техникум. Преподаватели спрашивали его:
— Юг, чем ты сейчас занимаешься?
— Я — летчик-испытатель, — улыбаясь, уклончиво отвечал Гагарин.
Он не мог тогда говорить правду. В отличие от американцев, не скрывавших своих притязаний на завоевание космического пространства, в СССР испытателей для полета в космос готовили в условиях повышенной секретности.
За месяц будущие космонавты сделали по сорок и более прыжков с парашютом.
В День пионерии 19 мая 1960 года они сдали зачетные прыжки, и им было присвоено звание инструкторов парашютно-десантной подготовки.
Свежеиспеченные «инструкторы» фотографировались на память вместе со своим наставником, а вечером вышел очередной и последний «Боевой листок», который готовил и выпускал парашютист Карандаш — А. А. Леонов. В нем — рисунок: перед Никитиным на коленях стоят космонавты и просят у него разрешения хотя бы еще на один прыжок. И подпись: «Невиданное в авиации».
15 мая 1960 года в космос полетел первый «Восток», рассчитанный для полета с человеком на борту.
Программа парашютных прыжков успешно выполнена. Каждый слушатель получил инструкторское свидетельство и прикрепил к кителю ниже знака военного летчика куполообразный значок инструктора-парашютиста.
20 мая космонавты покинули Саратовскую землю и возвратились в Центр подготовки для дальнейшего выполнения программы по штурму космоса.
Космический авангард
Владимир и не думал отказываться, а ведь ему было уже 32 года и начинать новую работу поздновато. Но уж таков был характер Владимира — неведомое влекло. В конце 1959 года медкомиссия ЦВНИАГа была преодолена.
7 марта 1960 г. последовал приказ Главкома ВВС «... назначить на должность слушателя в/ч 26266».
Вскоре Владимир познакомился с будущими космонавтами. Среди них был и Юрий Гагарин, с которым у него сложились особенно теплые отношения.
Общекосмическая подготовка Владимира Комарова не отличалась от подготовки других космонавтов: те же баро- и термокамеры, центрифуги, прыжки с парашютом, погружения в воду и многое-многое другое.
...Космос и физическая культура. Соседство этих понятий сразу естественно и прочно утвердилось в сознании «школяров». Загадочный и суровый мир звезд впускает в свои владения только сильных и закаленных людей. Только такие могут совладать с перегрузками и победить невесомость. И еще: выработать выносливость, умение владеть собой, твердость воли, быстроту реакции, способность четко действовать в необычных условиях полета.
Летчиков-космонавтов можно было встретить на лыжне и в бассейне, на теннисном корте и баскетбольной площадке, у массивной штанги и на пружинистом батуте. Например, летчик- истребитель из Чугуевского авиаполка Алексей Леонов за год тренировок перед полетом проехал на гоночном велосипеде около 1000 километров, пробежал 200 кроссовых дистанций и 300 километров прошел на лыжах.
...После нескольких месяцев общей подготовки начальник космической школы Карпов принимает решение о выделении из отряда «авангардной шестерки» и переключении ее непосредственно на предполетную подготовку. Это были Гагарин, Титов, Николаев, Попович, Быковский и Нелюбов. Их готовили абсолютно одинаково, никого не выделяли, и все шестеро рекомендовались специалистами центра на осуществление первого полета, что нашло отражение в теперь уже ставшем достоянием истории соответствующем протоколе.
Государственная комиссия потребовала от ЦПК сделать выбор. И тогда ЦПК предложил первым кандидатом на полет Гагарина, его дублером — Титова. За этим выводом стоял огромный труд всех специалистов центра, большая ответственность перед Родиной и человечеством. Это предложение было утверждено государственной комиссией.
Геройские наставники
Со дня операции прошло более двух месяцев. Еще четыре Комарову запрещались парашютные прыжки и катапультирование. Он писал докладные, чтобы ему разрешили другие виды тренировок , например, полеты. Следовательно, до окончания срока, в течение которого я не могу выполнять парашютные прыжки, осталось менее *. четырех месяцев. В течение этого времени я мог бы выполнять все виды тренировок, кроме парашютных прыжков и катапультирований, которые, кстати, и не планируются у нас до сентября. С другой стороны, если в это время будут организованы полеты на самолетах-истребителях, так как к летной практике он годен без ограничений.
А еще он, капитан-инженер, мог бы за это время лучше изучить технику в КБ и на заводах, чтобы впоследствии помогать товарищам. Вполне по силам «жуковцу» Комарову оказывать помощь летчикам из отряда космонавтов в изучении высшей математики и других теоретических дисциплин...
Кроме того, если вопрос стоит о моем отчислении из-за физического состояния, то мне необходимо дать возможность тренироваться сейчас, чтобы была предельно ясна целесообразность моей дальнейшей подготовки на летчика-космонавта«.
Все это Комаров высказал членам комиссии, когда его вызвали для сообщения окончательного решения. Владимира Михайловича выслушали, посмотрели ему в глаза и ни у кого из медиков с полковничьими погонами не сорвалось с губ короткого «нет»... Кто-то отвернул голову в сторону, кто-то пожал плечами, кто-то уткнулся в папку с бумагами... А вот сказать ему это самое «нет» никто так и не смог. И Комарова оставили в отряде.
Замечательные преподаватели были у космонавтов по летной подготовке. Летчики совершали провозные полеты со слушателями «космошколы» на «спарках», самолетах со спаренным управлением, выпускали их в самостоятельные рейсы, поднимали в летающей лаборатории в стратосферу для экспериментов с невесомостью.
Не ограничивал себя в заботах и внимании к «школярам» полковник Иван Михайлович Дзюба, фронтовик, Герой Советского Союза. Он многим летчикам помог стать зрелыми мастерами. Его хорошо узнали и полюбили космонавты. А он говорил истребителям:
— Завидую вам, хлопцы! Эх, вот бы сбросить бы мне два десятка лет — обязательно рванул бы за атмосферу!— После небольшого стариковского «передыха» добавлял: — Ох, ладно!.. Принимайте эстафету. Кое-чему вас научу, а дальше уж вы сами прорывайтесь.
Рядом с Дзюбой, под стать ему был полковник Константин Дмитриевич Таюрский. Его летная биография тоже интереснейшая повесть. В самом начале войны он окончил школу военных летчиков и сразу вылетел на фронт. На его счету было 137 боевых вылетов на самолете ПЕ-2.
Уже после Победы пилотировал тяжелые реактивные машины летчик-истребитель Анатолий Константинович Стариков. С его помощью на одном из самолетов типа ТУ-104 оборудовали летающую лабораторию для тренировки космонавтов к полетам в условиях невесомости. Тут от летчика требовалось исключительное мастерство и самообладание, как у разведчика. В те минуты, когда машина, выведенная пилотом по параболе в горку, а затем на снижение, находится в невесомости, и летчик переносит это состояние «падения». А ведь при этом он должен работать, управлять машиной.
Его подопечные в эти секунды спокойно плавали в бассейне невесомости, проделывая заданные упражнения. Там, в салоне — тренировка, а здесь, в пилотской кабине,— управление самолетом в труднейшем режиме.
Испытатели-космонавты должны были подготовится в короткий срок к перенесению всех неожиданностей и стрессов, связанных с космическим полетом.
«Бассейн невесомости» давал представление и навык в ощущении космического полета. Парашют — одно из средств приземления космонавтов.
Но оставались еще и такие этапы полета, как старт, выход на орбиту, снижение и связанные с этим перегрузки, вибрации.
