«Разведчик лунных берегов»

Во дворце, в самом верхнем его этаже была обширная стеклянная зала. В хорошую погоду часть потолка в этом помещении раскрывалась, и видно было ночное небо со звездами, планетами и Луной.

 

В зале собирались рабочие и служащие этого, говоря по-советски, «закрытого административно-территориального образования», а ученые из замка приходили к ним, чтобы читать лекции по астрономии, космонавтике и ракетостроению.

Флегматичный философ по имени Ньютон читал лекции по баллистике. В начале этой книги есть новелла о жизни великого английского математика и физика, сформулировавшего закон всемирного тяготения. Он верил в единого и всемогущего Бога, которого называл великим часовщиком Вселенной, сотворившим точнейший механизм — Солнечную систему.

Франклин, отличавшийся практичностью и религиозностью, изобрел взрывчатый состав высокой эффективности и в своих лекциях рассказывал об устройстве жидкостных реактивных двигателей (ЖРД).

Реальный американец Франклин, изображенный на 100-долларовой купюре, изобрел громоотвод и тот самый камин, у которого мировые суперполитики позиционируются перед телекамерами.

Гельмгольц, рассеянный физик, «решал вопросы об условиях существования в эфирном пространстве» и знакомил слушателей с принципами устройства системы жизнеобеспечения для космических полетов (СЖО).

Восторженный астроном и страстный любитель искусств Галилей вместе с русским изобретателем Ивановым проектировал «модель небесной кареты» и читал лекции о Луне.

Вычислитель Лаплас рассказывал об устройстве Солнечной системы и законах Кеплера, а Иванов, мыслитель, фантазер и эрудит, в своих лекциях говорил о скромном учителе из русского города Калуга, который еще в 1903 году, как утверждал автор повести «Вне Земли», написал серьезный труд об исследовании мировых пространств реактивными приборами и «доказал математически на основании тогдашних научных данных полную возможность заселения солнечной системы».

Однако его идеи были надолго забыты и только удалившиеся в Гималаи «компания ученых их воскресила и отчасти осуществила».

Доклад Фиалковской

В древнем русском городе Рязани есть мемориальный музей космонавтики, в котором берегут память о жизни и трудах юного Кости Циолковского, уроженца села Ижевского и рязанского репетитора-экстерна, не учившегося в гимназии, но сдававшего в ней в 1879 году экзамены на звание учителя начального училища.

В Рязанском педагогическом институте вдохновенно трудились и продолжают научные поиски талантливые ученые — педагоги и историки естествознания, изучающие творческое наследие К. Э. Циолковского.

Автор повести «Вне Земли» своим лирическим героем сделал ученого из Калуги Иванова. Мне верится, что Константин Эдуардович не стал бы возражать против включения в экипаж космического корабля 2017 года в качестве балахонщицы еще одного человека из России — женщины-космистки. Пусть она будет родом, воспитанием и высшим образованием из Рязани, по специальности лингвистом и историком естествознания, по специализации — иссследователем творчества выдающегося писателя-фантаста К. Э. Циолковского.

Гималайскими авторитетами Мария Фиалковская была замечена и отмечена за доклад об истории создания повести «Вне Земли». Обаятельная женская привлекательность тридцатилетнего доктора философских наук из Рязани, у которой по-восточному соединялись на переносье длинные черные серпы бровей, интуитивный ум и редкостная — не скачанная из Интернета, а книжная — эрудированность приняты были к сведению и решили вопрос о включении россиянки в экипаж международной орбитальной станции в 2017 году.

Пересказываю фрагменты из доклада Марии Фиалковской.

К. Э. Циолковский неоднократно обращался в своем творчестве к научной фантастике. Он говорил своему калужскому товарищу финансовому инспектору горуправы В. И. Ассонову:

— Фантастические рассказы на темы межпланетных рейсов несут новую мысль в массы. Это ведь полезное дело! Кто этим занимается, тот вызывает интерес, побуждает к деятельности разум, собирает сочувствующих и будущих работников великих намерений.

Ученым написаны и не раз публиковались при его жизни и после смерти такие научно-фантастические произведения, как «Грезы о Земле и небе», " На Луне«, «На Весте», «Живые существа в космосе».

Среди них особое место занимает научно-фантастическая повесть «Вне Земли»; она конкретна в технических и технологических проблемах, строго научна; основана на точном расчете, точном знании.

Василий Иванович Ассонов, сам незаурядный популяризатор истории естествознания и научных открытий, хвалил фантастические повести своего друга: «В своих фантастических повестях Циолковский на каждом шагу не перестает быть физиком. Он всякое физическое препятствие в плане своего фантастического небесного путешествия не обходит, как это делают большинство авторов фантастического жанра. Он старается разрешить чудесное при помощи совокупности знаний, которыми владеет современная наука и техника. ...

С ним соглашался другой верный союзник калужского писателя фантаста аптекарь и физик-экспериментатор, а также малый бизнесмен Павел Павлович Каннинг. В докладах на заседаниях Калужского общества по изучению природы местного края — КОИ ПМК — Павел Павлович не раз утверждал: » Будущие небесные путешествия чреваты многими неожиданностями и потребуют при своей реализации много жертв. Но гений человечества, конечно, не остановится ни перед какими трудностями. И потому-то упражнения фантастической мысли нашего дорогого Константина Эдуардовича в этой плоскости захватывают читателя и очень полезны".

Сам К. Э. Циолковский на заседаниях Общества по изучению природы местного края — КОИ ПМК — в десятые годы двадцатого столетия не раз повторял: " Основной замысел моих произведений — общедоступно проповедовать мысль, что человечество, со временем, воспользуется околосолнечным пространством и расселится вне Земли«.

По поводу основной своей работы об изучении мировых пространств он говорил: «Общий дух этой работы: люди, народы не останутся вечно на Земле, но, в погоне за светом и пространством, сначала робко проникнут за пределы атмосферы, а затем завоюют себе все околосолнечное пространство».

Повесть Циолковского «Вне Земли» является прекрасным образцом научно-фантастической литературы, в которой почти нет праздных измышлений «чистой фантазии»; в ней излагаются основные положения науки о «звездоплавании», принципиальные основы устройства средств ракетной техники.

Идея проникновения человека в космос красной нитью проходит через все фантазийное творчество Циолковского. Он говорил своему секретарю — старшей дочери Любови Константиновне: " Ничто меня так не занимает, как задача одоления земной тяжести и космические полеты. Кажется, половину своего времени, своих сил я отдаю разработке этого вопроса... Сколько я передумал, какие мысли не прошли через мой мозг! Но это были не фантазии, а точное знание, основанное на законах природы...«

Вот он в беседах на квартире у астронома Сергея Владимировича Щербакова, директора Калужской мужской гимназии, признается своему старинному другу и единомышленнику: «Я хотел бы популяризировать свои мысли, опровергнуть взгляд на ракету как на что-то чрезмерно далекое от нас. Успешное построение реактивного прибора, я уверен, представляет громадные трудности и требует многолетней предварительной работы».

В 1916 году ученый вновь возвращается к сюжету на тему «космические путешествия».

В рукописи «Условия жизни в иных мирах» в популярной форме рассказывается о строении Вселенной; о громадных пространствах, разделяющих планеты; о возможности образования через биллионы лет новых солнц, новых планет; об условиях жизни на планетах; о возможности пребывания на них человека.

На 1-ом листе рукописи «Вне Земли» Константин Эдуардович угольным карандашом написал: «Условия жизни в иных мирах, человеку пока недоступных». В той же рукописи Циолковский говорит о себе: «Изобретатель нищий. Умирает в нищете, от голода, холода, несчастий и ужаса. Признание после смерти. Осуществление аэроната, ракеты. Признание философии».

По каким-то соображениям ученый не включил этот фрагмент в повесть, но совсем от него не отказался, а использовал в предисловии автора: «Представьте себе, что паровая машина еще не существует, но изобретатель уже мечтает о ней. Изобретатель обращается к соседям, к богатым и могущественным людям, к правительству — и везде получает отказы или уклончивые ответы... Разочаровался изобретатель, измучился, ослабел, состарился... Уединился, засел дома, но мысль не остановилась, а продолжает упорно работать. Он воображает свои машины действующими на заводах. На кораблях, на возах... Ему не терпится; он пишет рассказ, где людское существование хотя и усложняется, но и бесконечно облегчается его изобретением... В таком положении находится изобретатель металлического дирижабля и реактивного прибора для межпланетных путешествий...»

...Речь о публикации повести, пока безымянной, впервые заходит в письме Я. И. Перельмана, редактора журнала «Природа и люди», Циолковскому от 31 января 1917 года: «Жду продолжения астрономического романа. Я думаю, что удастся воспользоваться им для „Природы и люди“, — но с изменениями. А именно: надо будет пропустить „лекции“, так как на страницах журнала они придадут роману чересчур дидактическую окраску».

Таким образом, видимо, Циолковский послал ему первые 10 глав, написанные ранее; Перельмана работа заинтересовала, и он решил ее публиковать.

А дальше переписка обрывается на полтора месяца. Ученый, обеспокоенный молчанием редактора, не знал, продолжать ли ему писать роман.

После февральской революции в марте 1917-го Перельман пишет: «Многоуважаемый Константин Эдуардович, отвечаю с опозданием — великие события невольно отвлекли меня на время от редакционной работы. Теперь все вошло в колею. Конечно, продолжайте работу. Я решил ее печатать... Сейчас Ваша рукопись переписывается на пишущей машине, — для удобства обработки. Сама рукопись, таким образом, останется в полной неприкосновенности. На днях я вышлю ее Вам — это облегчит Вам дальнейшую работу».

В письме от 23 апреля 1917 года Перельман уже пишет, что «получил окончание романа».

Итак, повесть «Вне Земли» была завершена ученым в 1917 году. Но поскольку рукопись не сохранилась, хотя, как видно из переписки с Перельманом, последний обещал ее вернуть, трудно судить о ее объеме.

Судя по косвенным данным, повесть получила заглавие «Вне Земли» не ранее 1917 года.

В письме от 7 ноября 1917 г. редактор Перельман сообщает Циолковскому:

" Многоуважаемый Константин Эдуардович, роман Ваш «Вне Земли» начнет печататься с первых же №№ «Природа и люди» будущего (1918-го — В.Б.) года...«

Доклад Иванова

Лирический герой Циолковского Иванов из Калуги замечательно знал все технические подробности фантазийных проектов Циолковского.

От имени Циолковского он предлагает участникам заседания в Гималаях решения технических и биологических проблем пилотируемого космического полета.

— Со временем, — начал доклад перед Ученым советом Иванов, — придется еще спускаться в негодные для дыхания атмосферы. — негодные или вследствие особого состава их, или вследствие чрезмерной их разреженности.

Заочно, можно сказать, через научную публицистику в своих брошюрках. Циолковский спорил по приоритетным вопросам с французским пионером ракетного дела Эсно Пельтри. При этом он концентрировал внимание на технических подробностях, обеспечивающих возможность полета в межпланетное пространство.

При обсуждении его проекта космической ракеты на заседании КОИ ПМК в Калуге в 1917 году Константин Эдуардович высказывал пророческие решения. В качестве топлива он предлагал использовать кислород и водород. И смоветовал: «Надо искать такие соединения водорода с углеродом, которые содержат возможно больше водорода, образовались при своем получении из элементов с поглощением теплоты. Например, ацетилен».

В повести «Вне Земли», в главе «Проводы. Заперлись в ракете. Умчались. Первые впечатления», речь идет об устройстве, предназначенном для того, чтобы перенести перегрузки при взлет. Автор дает точное описаниеситуаций: «Каждый погрузился в предназначенный ему футляр с жидкостью и дышал через трубку.

Управлять снарядом можно было с помощью погруженных в жидкость рукояток.

Уши путешественников были закрыты трубками, перепонками и слоем воды...»

Чтобы жить в пустоте, в разреженном или негодном газе, нужна одна и та же специальная одежда. Циолковский конкретно описывает атрибуты. Одежда облекает все тело с головой, непроницаема для газов и паров, гибка, не массивна, не затрудняет движений тела; она крепка настолько, чтобы выдержать внутреннее давление газов, окружающих тело, — и снабжена в головной части особыми плоскими, отчасти прозрачными для света, пластинками, чтобы видеть. Она имеет проницаемую для газов и паров согревающую внутреннюю подкладку, содержит резервуары для хранения мочи и проч.

Она соединяется с особой коробкой, которая выделяет под одежду непрерывно кислород в достаточном количестве. Углекислый газ, пары воды и другие продукты выделения тела поглощаются в других коробках.

Газы и пары под одеждой в проницаемой подкладке непрестанно циркулируют посредством особых самодействующих насосов. В день нужно не более килограмма кислорода на человека. Всех запасов хватает на 8 часов, и вместе с одеждой они имеют массу, не больше 10 килограммов.

Для испытаний прибора был сооружен высокий светлый сарай. Циолковский называет эту постройку также ангаром, а в наши дни это называется МИКом — монтажно-испытательным корпусом.

Во время испытаний прибора на стартовой площадке «трое друзей сидели внутри ядра на креслах и напряженно ждали условного часа для полета». Совсем как американцы Нейл Армстронг, Эдвард Олдрин и Майкл Коллинз в корабле «Аполлон- 11», стартовавшем к Луне в июле 1969 года.

Еще более разительно в повести Циолковского подобие с ракетоносителем «Сатурн-5» готового к полету прибора. Калужский фантаст описывал: «От простой ракеты перешли к сложной, то есть составленной из многих простых. В общем, это было длинное тело, формы наименьшего сопротивления, длиной в 100, шириной в 4 метра, что-то вроде гигантского веретена. Поперечными перегородками оно разделялось на 20 отделений.»

Благодаря высокой сознательности, которую пробуждали лекции ученых, и четкому инженерному руководству, рабочие и механики ракетного предприятия в Шамбале досрочно соорудили многоступенчатую ракету.

1 января 2017 года четверо исследователей мирового пространства — Ньютон, Лаплас, Франклин и Иванов начали продолжительный полет в реактивном приборе, мощные двигатели которого использовали изобретенные Франклином горючее и окислитель. Остальные 16 членов экипажа — инженеры, механики, рабочие с ракетостроительного предприятия в Гималаях.

Старт огромной ракеты Циолковский описывал так: «Русский (то есть я собственной персоной, кандидат технических наук, лауреат премии имени Циолковского Николай Константинович Иванов из Калуги) передвинул рукоятку. Не в первый раз это делал. Раздались взрывы, которые сейчас же перешли в довольно однообразный, оглушительный вой. Но уши путешественников были закрыты трубками, пластинками слоем воды. Если бы не это, их барабанные перепонки не могли бы выдержать. Свет электричества проникал через небольшие окна своеобразных гробов, где покоились в жидкости наши друзья. Но „покойники“ выглядели довольно весело, преспокойно смотрели по сторонам, рассматривая знакомые стены ракеты и прикрепленные ним шкафы и орудия, которые они же и устраивали».

Обитатели замка, которые «толпой провожали путешественников», видели, как ракета сорвалась и устремилась в наклонном положении в мировое пространство. Многие в испуге отшатнулись. Всех оглушил шум, но он быстро утихал по мере удаления ракеты-носителя. Космическая платформа быстро удалялась к востоку, по направлению движения Земли вокруг оси.