«Разведчик лунных берегов»

Глава 18. Русская экспедиция 1946 года

Заказ комсомола

В 1924 году у московского комсомольца Василия Журавлева возникла идея создать игровой кинофильм, посвященный межпланетным сообщениям. Прочитав книги Циолковского «На Луне» и «Вне Земли», двадцатилетний киноработник написал «космический» сценарий, очень наивный и технически невыполнимый.

В 1932 году Центральный Комитет комсомола поставил перед работниками советской кинематографии задачу — создать для юных зрителей СССР как можно больше фильмов на самые разнообразные темы, в том числе и научно-фантастические.

Журавлеву дали «добро» на переработку и постановку юношеского сценария. Вместе с профессиональным драматургом Александром Филимоновым они выстроили сюжет немого кинофильма о первом полете русских на Луну. Проект этот получил одобрение, но энтузиастам было предложено усилить научно-познавательную сторону сценария и привлечь для участия в постановке видных деятелей воздухоплавания.

В мае 1934 года Журавлев опустил в почтовый ящик письмо, на конверте которого значилось: «Калуга, Константину Эдуардовичу Циолковскому». Молодой кинодеятель просил основоположника теории звездоплавания принять на себя обязанности научного консультанта будущего фильма.

Вскоре из Калуги пришли по почте бандероль с книгой К. Э. Циолковского «Вне земли», а следом за ней письмо, в котором провинциальный ученый сообщил свой новый адрес в Калуге, приглашал «киношников» в гости и просил захватить с собой небольшую куклу.

Спустя неделю, ранним утром перволетья 1934 года киносценарист Александр Филимонов, художник студии Юрий Швец, оператор Александр Гальперин и режиссер Василий Журавлев вышли из вокзала на пустынные улицы еще дремавшей Калуги.

Москвичи разыскали улицу Циолковского и позвонили у добротной калитки дома № 1. Через застекленную веранду прошли в просторную кухню с большими окнами и высоким потолком. Не успели осмотреться, как справа, из комнатки с кружевными занавесками появился вовсе не ветхий старец Константин Эдуардович, прямой, седовласый, как академик П. И. Седых, герой будущего фильма, столь же седобородый и бодро улыбчивый.

— Это вы на Луну собрались? — спросил космический мудрец, крепко пожимая гостям руки и пытливо вглядываясь в молодые лица.

— Мы! — нестройным хором отвечали москвичи. А спустя несколько минут, за чаем, начали разговор с обсуждения кинематографического рейса на Луну.

Бывший учитель, Константин Эдуардович прекрасно знал интересы и психологию детворы. Он одобрил без оговорок идею фильма, «Космический рейс», терпеливо выслушал вопросы и затем, вскинув голову и полузакрыв глаза, исчерпывающе ясно отвечал на каждую реплику. Для наглядности рассказа о движениях человека на Луне. ему пригодилась привезенная гостями кукла.

— Когда я впервые вышел из звездолета на Луну, на мне был скафандр, — вдохновенно фантазировал Циолковский. — Я сделал легкий прыжок вперед и улетел на несколько метров...

И вдруг встревоженный взгляд — все ли понятно собеседникам?

— Притяжение на Луне в шесть раз меньше, чем у нас, например, в Боровске. Вот скачками и можете двигаться вперед. А лучше по-воробьиному, так легче! — и сразу раскатистый, добродушный смех, с которым он демонстрировал передвижения человека по лунной поверхности при помощи модели из папье-маше с льняными волосами.

— Ничто меня так не занимает, — говорил Константин Эдуардович, — как задача одоления земной тяжести и космические полеты. Что может быть прекраснее — найти выход из земной тесноты мирового пространства!.. Мне уже 77 лет, а я все продолжаю вычислять. Сколько я передумал, какие только мысли не прошли через мой мозг! Много раз я брался за книгу о космических путешествиях, но кончал тем, что увлекался точными соображениями и переходил на серьезную работу.

— Осуществима ли мысль о полете человека в космос? — спросил сценарист Филимонов.

—Разработанная мною математическая теория реактивного прибора появилась уже в 1903 году, — задумчиво отвечал ученый. — Как я сам гляжу на космические путешествия? Верю ли я в них?.. Чем больше я работал, тем больше находил трудностей и препятствий. До последнего времени я предполагал, что нужны сотни лет для осуществления полетов. Но в последнее время найдены приемы, которые дадут изумительные результаты уже через десятки лет.

Циолковский заботился о том, чтобы в картине все было интересным и занимательным, чтобы фильм увлек юного зрителя. Ученый точно определил, что должно быть показано в ленте о межпланетных сообщениях, и что не может быть технически осуществимо. В фильме обязательно должен быть мир без тяжести, передвижение людей на Луне прыжками и черное небо космоса с ярко горящими немигающими звездами.

Перед второй встречей режиссер Журавлев послал Константину Эдуардовичу полный текст сценария и большой список вопросов. А затем, в один из весенних дней 1935 года, творческая группа мосфильмовцев в том же составе снова остановились в Калуге на улице Циолковского перед домом № 1.

В просторном кабинете, заваленном множеством книг и журналов, закипела творческая работа. Константин Эдуардович подсказывал уточнения и варианты в переработанный уже неоднократно сценарий.

Мосфильм-1935.

Для производства фильма надо было строить замысленные автором сценария декорации, подбирать актеров и запускать съемки.

Из всех цехов неслись вопросы к режиссеру Журавлеву:

— Позвольте, а как же делать мир без тяжести? Каким путем трое членов экипажа — орденоносец академик Седых, комсомолка-ассистент товарищ Маринка, и космический «заяц» пионер Андрюша будут чувствовать себя «невесомыми»?

— Циолковский пишет, что звезды в космосе не мигают из-за отсутствия атмосферы. Как же этого добиться? — волновались работники электроцеха. — И как вообще освещать этот «космос» электричеством?

— А как делать декорацию «Старт ракетоплана»? А его посадку?

— А лунные кратеры?

Десятки людей самых различных профессий, инженеры и архитекторы, астрономы и летчики, медики и физики группировались по приглашению руководства «Мосфильма» вокруг съемочного коллектива. Архитекторы помогали художникам киностудии — Швецу, Уткину и Тиунову — найти наиболее интересные решения здания института, ангара и других.

На полу огромного павильона, занимая площадь более чем в 200 квадратных метров, раскинулся макет Всесоюзного института межпланетных сообщений. Вокруг ВИМСа — Москва 1946 года: липы и клены с кронами образцовой округлости, широкие социалистические проспекты. Мчатся вереницы спортивных автомобилей, движутся толпы подтянутых, опрятных специалистов. Дамы с короткой стрижкой и в модных шляпках, мужчины в белых брюках, военспецы в форменных фуражках с белым верхом. Все в 1/25 натурального размера.

Снимали макет работники комбинированных съемок во главе с режиссером-художником Ф. Красным. В 1935 году они должны были создать полную иллюзию движения в инфраструктуре космоцентра в будущей Москве при помощи маленьких фигурок москвичей и мини моделей гоночных автомашин. Все это требовало большого мастерства и терпения. Повернет оператор ручку съемочного аппарата на один оборот, зафиксирует на одном кадрике положение фигурок и машин, и мультипликаторы передвигают их на один, скажем, миллиметр. И вот так терпеливо, миллиметр за миллиметром, снималось продвижение автомобильчиков и людей по всей длине десятиметровой улицы. А на экране получалось плавное движение сотен автомобилей и тысяч людей, торопливо идущих к Институту межпланетных сообщений в день первого старта на Луну, назначенному по сценарию на 9 августа 1946 года.

В «ангаре ракетопланов» мультипликаторы работали месяц. Изо дня в день они двигали фигурки и автомобильчики, чтобы на экране молодой советский кинозритель видел, как ракетоплан, набирая скорость, скрывается за воротами ангара.

На макете института межпланетных сообщений пиротехники зарядили металлический корпус модели ракетоплана специальным пиросоставом, дающим массу огня и искр. В установленный момент смесь воспламенялась, из дюз вылетал огненный хвост, и ракетоплан «Иосиф Сталин» уходил в полет. Так был снят один из самых важных кадров, всегда производивший большое впечатление.

В центральном павильоне кипела работа около «космоса». Здесь снимали полет снаряда. На невидимых струнах к макетной Луне мчался макет металлической ракеты. Из дюз летели мощные снопы огня и искр, кругом сияли немигающие звезды.

В главных ролях в картине снимались заслуженный артист РСФСР Сергей Комаров — академик Седых, киноартистка Ксения Москаленко — аспирантка Марина, киноартист Василий Ковригин — профессор Карин, оппонент академика, пионер Витя Гапоненко — «заяц» Андрюша Орлов.

Масштабы ракеты

Реальные размеры фантастических ракетопланов «Иосиф Сталин» и «Клим Ворошилов» превышали 100 метров. Следовательно, длина каждого из двух ангаров должна быть не менее 400-450 метров, а ширина — 250 метров. Вес ракетоплана перед стартом примерно сто тони. Вес определял характер конструкции разгонной эстакады для крылатых супергигантов.

Режиссер-художник комбинированных съемок Федор Красный, которому предстояла работа по съемке ангара с ракетопланами, рассчитал, что минимальный размер куколки, которая может заменить человека при комбинированной съемке в макете, равен 7 сантиметрам. Это в 25 раз меньше человека, значит, и ангар и ракетоплан нужно уменьшить в том же масштабе. Кинематографические размеры ангара были заданы 18 метров в длину, 10 метров в высоту.

Были сделаны настоящие технические чертежи, а по ним заготовки тысяч деталей. Работники макетного цеха изготовили сотни куколок, изображающих рабочих ангара, монтеров, шоферов.

В том же павильоне рядом с «ангаром» воспроизводился «космос». На огромном квадратном полотнище в 400 квадратных метров, сшитом из черного бархата и натянутом на деревянную раму, электрики смонтировали «звезды»: и двухвольтовые лампочки для карманного фонаря, и автомобильные шестивольтовые, и двадцати-сороковаттные лампы — всего 2500 штук. При включении рубильника «космос» загорался в полную мощь!

А на фоне электрической Вселенной макетировались лунные пейзажи. Деревянные каркасы «лунной поверхности» обтянули мешковиной, и в результате искусной работы бутафоров и маляров они стали мертвенно-бледными, как вулканический пепел.

...- Приготовиться к старту на Луну!

В ангаре, где на ажурной эстакаде лежало стальное туловище гигантского межпланетного корабля, установилась тишина. Сотни людей устремили взоры к кабине лунного снаряда: там за мощной броней находился экипаж отважных астронавтов.

Еще несколько томительных минут, и снова громоподобный голос командира корабля академика Седых, переданный сверхмощными репродукторами:

— Внимание! Старт!

«Иосиф Сталин» плавно сдвинулся с места и помчался по трассе эстакады. Многочисленные прожекторы бороздили бездонные глубины звездного неба, освещали ажурную эстакаду, гигантское здание института межпланетных сообщений. На фоне сияющей огнями Москвы в августе 1946 года ракетоплан взвился с наклонного моста эстакады и ушел в сторону Луны.

Все это происходило в Москве летом 1935 года в павильонах киностудии «Мосфильм», где шли съемки научно-фантастического фильма «Космический рейс».

Игры в невесомость

В кабине лунного ракетоплана командир экспедиции академик Седых, взмахнув руками, срывается с места и плавно, без всяких аварий, отлетает от перегрузочной ванны к пульту управления ракетоплана. За ним плавно летят аспирантка Марина и космический «заяц» — пионер Андрюша. Около огромной декорации «кабина ракетопланов» целая толпа. Переплет из стальных тросов уходит вверх, к электрическим талям, используемым в павильонах для подъема тяжестей. Здесь распоряжался крупнейший советский авиаконструктор Александр Александрович Микулин.

Под потолком павильона на рельсах укрепили электролебедку. От ее троса шел резиновый амортизатор для запуска планеров, а вниз тянулись рояльные струны к специальным корсетам со стальными пластинами, плотно обтягивающими тело актера. По команде «Полет!» включалась электролебедка. Амортизатор подтягивал струны, поднимающие актера.

Очень трудно было парить в таком корсете, особенно дублерше лунной героини Маринки, требовалась большая тренировка.

На съемках царило торжественно-приподнятое настроение. Молодые циркачи-дублеры были в кожаных «космических» костюмах, под которыми прятались корсеты. Звучала команда, и каскадеры, взмахнув руками, взлетали точь-в-точь как птицы. Радость безмерная! Все аплодировали конструктору Микулину и его помощникам.

Сидя в сторонке, режиссер Журавлев строчил телеграмму в Калугу консультанту фильма Константину Эдуардовичу о создании «мира без тяжести».

...Наступили дни, полные тяжелого труда, но и замечательной творческой радости. На экране один за другим стали появляться кадры фантастических сцен.

Больших трудов стоило отработать «воробьиные прыжки» по Луне.

— А может быть, обойдемся без них? Пусть себе ходят, как нормальные люди по Земле. Что они — птички в безвоздушной атмосфере? — пытались разжалобить режиссера скептики.

Но эти одиночные голоса не находили поддержки. Журавлев был преисполнен решимости во что бы то ни стало не отступать от указаний Циолковского.

И вот после многих месяцев подготовки в съемочную группу стали приходить сообщения: «Вышло», «Получилось!», «Полетели!».

Очень удачной была сложная съемка в кабине лунного корабля. Она прошла без сучка и задоринки. Режиссер Журавлев телеграфировал в Калугу консультанту Циолковскому:

«Мир без тяжести освоен тчк Академик Седых зпт Марина зпт Андрюша зпт другие члены коллектива зпт шлют вам дорогой Константин Эдуардович сердечный привет из кино-космоса находясь в полете Москва тире Луна восклицательный знак».

В процессе съемок на Луне на каждом актере, кроме стального корсета и обычного земного одеяния, был тяжелый скафандр с кислородными приборами, голову защищал шлем с гибкими трубами, похожий на доильный аппарат. Однако все исполнители, включая и юного Витю, наотрез отказались от предложения использовать на общих планах дублеров-циркачей.

Они стоически переносили и физическую нагрузку, и жару от множества прожекторов и бесконечное количество раз прыгали со скалы на скалу, водружали знамя с портретом Сталина, перетаскивали тюки с горючей массой для подачи сигнала на Землю.

По ходу съемок академику Седых полагалось оступиться на вершине скалы, скатиться вниз, а обвалившаяся скала должна была придавить космонавта. Кадр этот был далеко не из приятных. Снимали его 11 раз! Только благодаря великолепнейшей физической тренировке и дисциплинированности актера Комарова удалось хорошо разыграть этот сложнейший эпизод.

Почти два года коллектив киностудии «Мосфильм» работал над фильмом «Космический рейс». Многого киноэнтузиасты космоса достигли, но многое так и не могли сделать. Не вышли у мосфильмовцев летающие предметы в «мире без тяжести», не получилась шарообразная вода. Некоторые кадры были уморительно наивными.