Циолковский и Трояновский (4 мая 2015)
Известная всесоюзно в Советскую эпоху приокская писательница Надежда Трофимовна Усова была одним из основателей Калужского отделения Творческого Союза Писателей РСФСР. Писательская организация на берегах Оки была учреждена Союзом писателей СССР осенью 1963 года. Автор этих строк познакомился с талантливой писательницей и космистом, жившей в Калуге при СССР — во времена от принятия Сталинской Конституции до ликвидации Советского Строя «гарантами» ЕР-демократии. Мы «встретились» в 1971 году в тесноте нарядного переплёта альбома-альманаха «На берегах Оки», выпущенного Приокским книжным издательством в Туле в связи с 600-летием Калуги.
Надежда Усова
В рассказе преподавательницы немецкого языка в Калужском железнодорожном техникуме и английского языка в Пединституте Надежды Усовой «У тихой реки» повествовалось об эпизоде из калужской жизни основоположника космонавтики К. Э. Циолковского... Рассказ про саратовский трамвай молодого инженера с завода КЗАМЭ Вячеслава Бучарского назывался «Цвела сирень».
Ставши заочником Литературного института имени А. М. Горького Союза писателей СССР в Москве, автор этого блога сотрудничал с Н. Т. Усовой в рамках семинара прозы в Калужском отделении Союза писателей РСФСР и регулярно вносил посильные вклады в Фонд Мира, который она представляла. И вообще было интересно общаться с этой интеллигентнейшей, с детских лет носившей круглые очки книголюбом и книготворительницей.
Во многие десятилетия калужской жизни Н. Т. Усова не прерывала тесную дружбу и сотворчество с ещё одной калужской «рязаночкой» Л. А. Климентовской. Обеих славных и мудрых женщин и муз отличали не либерально-потребительский «рейтинг», но неподдельный Дар Божий, то есть, талант: литературный у Надежды Трофимовны и живописный у Людмилы Александровны.
Обе они родились в октябре 1910 года в насёленных пунктах Рязанской губернии Сапожок и Занины Починки неподалёку от села Ижевского, в котором в сентябре 1857 года родился К. Э. Циолковский. А плодотворно сдружила в Калуге писательницу и художницу высокая любовь к великому мыслителю и космисту.
...Еще в начале ХХ века К. Э. Циолковский обзавёлся импортным мотоциклом и стал «байкером», по-нынешнему выражаясь. Оказывается, и сотню лет назад водители транспортных средств вступали в противоречия с «силовиками», предохранявшими тишь и гладь в провинциальных городах. Неприятные переговоры возникли во дворе дома на Коровинском спуске в самом низу, у Оки. Причиной был треск «байка» Циолковского, который активные домовладельцы местной общины приняли за рокот печатной машины по изготовлению антиправительственных материалов. Бдительные соседи по Оке дали сигналы полиции и правящей власти, так что на шум во дворе домовладельца Циолковского К. Э. скоро явился участковый Полицейский Чин.
Из текста рассказа Усовой «У тихой реки» в посвящённом 600-летию Калуги альманахе «На берегах Оки» я выбрал небольшой кусочек, в котором изображён Полицейский Чин из начала ХХ века в Калуге.
...Страж порядка часто и громко постучал в дворовую калитку Циолковских. Но в ответ лишь трещала и ревела таинственная машина да вонь от её чада, проникая сквозь щели в заборе, шибала в нос и в глаза. И тогда квартальный тяжело навалился на дверь.... Калитка распахнулась, и квартальный чуть не упал...
А когда он выпрямился, то увидел около сарая мотоциклет. Он его сразу узнал, хотя видел эту редкую по тем временам машину всего лишь два раза. На седле спиною к забору восседал сам хозяин дома Циолковский. Мотор мотоцикла работал на холостых оборотах, издавая шум и чад, седок невольно подскакивал, полы его длинной рубахи взлетали.
Циолковский ничего не слышал — ни стука в дверь, ни прихода квартального. Он соскочил с машины и повёл её в сарай, так и не обернувшись — плохо слышал, да ещё такой шум.
А навстречу посетителю уже сбегала с крылечка моложавая лёгкая в движениях женщина.
— Батюшки! — Волновалась она,— что это вы, ваше благородие?! Что случилось?!...
Квартальный не спешил с оправданием.
— Проверить обязан: что за шум, что за машина.
— Да безвредная она! Для езды. Мотоциклетом называется. Зря вы и беспокоились!
— Нельзя-с, госпожа Циолковская! Обязан сам убедиться.
— Да что случилось-то?
— А то, что донос в полицию поступил, будто это машина для печатания.
— Господь с вами! Кто ж такое придумал?
— Не знаю-с, моё дело проверить.
— Ну, вот и видели!.. Для езды эта машина, руль у неё, колеса, всё как у велосипеда, только быстрее, ногами крутить не надо, мотор у неё.
— А чего она так шумит и,.. извините, воняет?
— Да кто ж её знает! Разве я понимаю! Зато быстрая... А печатать на ней нельзя, да нам и ни к чему.
— Как сказать, «ни к чему»! Дочка ваша, сказывали, революционные листки в сарае печатает.
— Господи! — Варвара Евграфовна от возмущения даже всплеснула руками.— Глупость-то какая!.. Любочка, она же в отъезде... да и не позволит она такое.
— Сам вижу, что глупость. А насчёт «позволит» или «не позволит» уж вы лучше помолчите, госпожа Циолковская! Многое дочери позволяете... Девица из благородного семейства, а якшается с... социалистами терроризма... — И довольный, что выговорил без запинки столь трудные слова, не совсем ему ясные, квартальный резко повернулся и, тяжело ступая, пошёл к калитке.
