«Вперёд, к Марсу!»

07. Лекция в замке

Гельмгольц и Галилей пригласили  желающих  в  залу собрания, чтобы отдохнуть и побеседовать. Публика  разместилась  как хотела: кто в креслах,  кто на местах,  расположенных амфитеатром.  Освежались фруктами  и лёгкими  напитками.  Говорили  много  о ракете  и её  пассажирах.  Спорили воодушевлённо.  Противоречили.

- Господа! – призвал  итальянский оптик под псевдонимом Галилей. - Я желал бы вам объяснить, что должны испытать путешественники  в  нашем орбитальном линкоре «КЭЦ-2017»…  Ускорение на Земле  составляет  около 10 метров  в секунду за секунду.  Произведение массы  тела на квадрат скорости  – это,  по Ньютону,  сила притяжения падающего ускоренно на Землю тела. Чтобы наш линкор равномерно двигался по орбите Земли, его двигатели должны разогнать корабль до первой космической скорости – порядка 10 метров в секунду.  Такая скорость достигнута. Двадцать человек экипажа линкора во главе  с командором  Ньютоном парят в невесомости  нашего транспланетного корабля,  который недавно стартовал  с космодромной эстакады  в Гималайской долине.

- Вот вопрос, - сказал один из служащих Космоцентра, молодой негр-программист,  - когда  супер-ракета зашла за границы атмосферы,  то наружное давление газа на неё прекратилось… Не разорвёт ли тогда наш линкор  упругость его внутренней  атмосферы?

- Путешественники  уже испытали эту атмосферу при опытах, - ответил немецкий биолог под псевдонимом  Гельмгольц. –  Но если она окажется им не по силам,  они могут уплотнить  свою газовую среду прибавлением  азота в какой желательно степени.

- А вот ещё… Температура… - спросил очень молодой человек. – Ведь температура небесного пространства  близка к абсолютному нулю или в 273 градуса по Цельсию.  Как с этим быть?..  Выдержат ли эту температуру члены космического линкора под командованием нашего коллеги Ньютона?

- Линкор «КЭЦ-2017» при некотором удалении от Земли почти постоянно подвержен действию  солнечных лучей.  Спрашивается, какую же температуру они могут дать нашему межпланетному  кораблю?

- Это зависит не только от расстояния тела до Солнца, но и от формы, цвета,  движения  и других  свойств  тела, - сказал Галилей.

- Совершенно верно! - подтвердил  специалист по термодинамике Гельмгольц. – Учёный Стефан нашёл закон,  по которому можно решить  хотя бы приблизительно вопрос о температуре  планет  и других  даже малых тел,  при разных условиях и ограничениях.  Основываясь  на его исследованиях,  можем сообщить следующее…   Пластинка, перпендикулярная  к лучам Солнца,  на расстоянии Земли, покрытая с одной стороны (обращённой к лучам) сажей,  а с другой  защищённая от потери теплоты,  должна нагреться до 152 градусов. Это наибольший предел температуры на Земле…   На Луне такая температура должна встречаться.

 Если дан шарик, покрытый сажей и вращающийся, то средняя его температура будет 27 градусов тепла по Цельсию. То же можно получить для ракеты  при чёрной окраске; но понятно, если защитить одну из сторон её (теневую) от лучеиспускания  и придать ей  надлежащую форму, то температура  может подняться  и дойти до 152 градусов…  Если шарик не черен и заметную часть лучей  рассеивает в пространство, то средняя температура  будет ниже.  Так, при условиях  Земли,  когда рассеивается в окружающее пространство  20 процентов лучистой энергии Солнца, температура будет 13 градусов.

- Это так, - сказал один из мастеров. – Но каково будет ракете на расстоянии, например,  Марса от Солнца?  Не застынет ли там всё?

Учёный-телескопист  с  псевдонимом  Галилей  был уверен, что Земля  и Марс надёжно обеспечены  солнечной лучистой энергией.

- Если даже ракета будет вдвое дальше от Солнца, чем Земля, - сказал  итальянец-оптик, - то и тогда предельная высшая температура для черной пластинки составит 27 градусов выше нуля. Защищая теневую сторону ракеты от лучеиспускания  разными способами,  открывая доступ солнечным лучам с другой стороны, мы можем достигнуть теплоты от 30-ти до 15 градусов Цельсия… А кроме того мы можем повысить температуру ракеты отражением на неё солнечных лучей с помощью зеркал.

- Господа, - воскликнул по-французски  молодой, интеллигентного вида китаец.- Понятно, что есть способы получать и сохранять тепло на борту космического линкора. Но живы ли теперь наши заатмосферные путешественники?..  Здоровы ли они и где находятся?

- Может быть, они сейчас летят мимо нашего  замка, - уверенно предположил немец Гельмгольц, специалист по термодинамике.

Все невольно обратили взоры к окнам и прозрачному потолку.

- Что это за звёздочка ползёт к востоку,  уж не астероид ли? – спросил молодой негр, программист из  ВЦ - вычислительного центра.

- Где?.. Где? – послышались голоса. – А вон он!.. Или она, комета!... Смотрите скорее на созвездие Кассиопеи.

- Господа,- сказал Галилей,  отводя от глаз морской бинокль, - это не астероид и не комета. Такие «пришельцы» оставляют в атмосфере след и почти всегда быстро исчезают…   Это же наша «звёздочка» летит над Гималаями, наш линкор «КЭЦ-2017-й»!  Смотрите,  он движется гораздо медленнее  аэролитов,  не спешит скрыться от наших взоров!.. И он сигналит нам, мерцает азбукой Морзе!

- Нет больше сомнений, - сказал  Гельмгольц, - это наши летят по орбите вокруг Земли!.. Азбукой Морзе они привлекают наше внимание.  А по лазерной связи Ньютон и Ивановский докладывают в фототелеграммах, что всё у них пока в порядке. Программа полёта выполняется. Сооружают на борту оранжерею. Астронавты Леон и Герман уже выходили в скафандрах  в открытый космос.  На очереди полёт к Луне…