«Вперёд, к Марсу!»

02. Вечность и весна

Большая межпланетная ракета была составлена из многих простых. Космодром, где её соорудили  и установили, находился недалеко от соцгородка  космических колонистов в долине между двумя горными отрогами, на местности, круто наклонённой к горизонту под углом в тридцать примерно градусов.

Здесь в отдалении от стартовой площадки были замок – научный центр и насыщенный самой передовой техникой МИК – монтажно-испытательный корпус.

Местность, в которой обосновалась колония космических колонистов, была особенной. Не заметно было ни лета, ни зимы – царила круглый год Вечная Весна.

При обилии света, множестве ясных дней, сухости воздуха, температура была постоянной.  Ночью она снижалась на несколько градусов, но и эта разница была Постоянной величиной…   Благодаря этой несменяемой весне в Космической Вечности трудились в тени деревьев или в тени навесов круглый год.

…От простой ракеты перешли  к сложной, то есть составленной из многих простых. В общем,  межпланетная ракета была длинным телом формы наименьшего сопротивления, длиною в сто, шириной в четыре метра, что-то вроде гигантского веретена…   Поперечными перегородками межпланетный снаряд разделялся на двадцать отделений, каждое из которых было реактивным прибором, то есть в каждом отделении содержался запас взрывчатых веществ, была взрывная камера с самодействующим инжектором, взрывная труба и прочее.

Одно среднее отделение - длиной в двадцать метров и диаметром четыре метра - не имело реактивного прибора и служило кают –компанией.

Сложность  реактивного снаряда - в повести «Вне Земли» -  в соединении с громадной подъёмной силой  обеспечивали сравнительно незначительный его вес…  Взрывные трубы были завиты спиралью и постепенно расширялись к выходному отверстию. Извивы одних были расположены поперёк длины ракеты, спирали других – вдоль.

Газы, вращаясь во время взрыва в двух взаимно перпендикулярных плоскостях, придавали огромную устойчивость снаряду.  Супер-ракета  не  вихляла, как дурно управляемая лодка, а летела стрелой. Но расширенные концы всех труб, выходя наружу сбоку снаряда, все имели почти одно направление и обращены были в одну сторону.  Ряд выходных отверстий составлял винтообразную линию  кругом всего ракетного тела.

…Температура внутри ракеты регулировалась по желанию с помощью кранов, пропускающих холодный газ через среднюю оболочку ракеты. Из особых резервуаров выделялся кислород, необходимый для дыхания. Другие снаряды были назначены для поглощения продуктов выделения кожи и лёгких человека. Всё это также регулировалось по надобности. Были камеры с запасами пищи и воды. Было множество инструментов и приборов, имеющих известное или специальное назначение.

Были камеры с жидкостью для погружения в них путешествующих во время усиленной относительной тяжести. Погружённые в них люди дышали через трубку, выходящую в воздушную атмосферу ракеты. Жидкость уничтожала их вес, как бы он ни был велик,  в течении краткого времени выхода на орбиту Земли… Лёгкость и свобода движений позволяла космонавтам превосходно управлять регуляторами и следить за показаниями измерительных приборов…

Кроме того, был особый автоматический управитель,  на котором на несколько минут сосредоточилось всё управление снарядом.  На это время можно было не касаться ручек приборов; они сами собой делали всё, что им заранее «приказано».

Взяты были запасы семян разных плодов, овощей и хлебов  для разведения их в особых оранжереях, выпускаемых в космическую пустоту. Также заготовлены были и строительные элементы этих оранжерей… Были особые скафандры, которые надевались при выходе в пустое пространство и вхождения в чуждую человеку инопланетную атмосферу.

…Огромный межпланетный снаряд был открыт для взоров дирижаблей и аэропланов, пролетавших часто близ этой местности с грузами и пассажирами…  Но внешний мир, - сокрушался в повести «Вне Земли» автор, -  не знал о намерениях учёных из Гимл-Центра: газеты молчали, молчали и сами учёные, хотя события развивались  в 2017 году 21-го века, который в средствах массовых коммуникаций называли Веком ЦЭПС -  Цифровой Экономики, Политики и Спорта.

…Решили отправиться в ракете Ньютон, Лаплас, Франклин,  финн Норденшельд и его приятельница из России Фиалковская. Автор этих записок , гражданин Оки Синеокой, тоже был россиянином, бывшим проектировщиком  из корпорации Роскосинтерн…  Взяли ещё 15 мастеров самых важных для полёта специальностей.

Нас провожали все жители соцгородка. Толпа ещё за много часов до полёта окружала ракету. Погода была великолепная. Солнце светило во всю. Но этому не удивлялись, так как такая погода в этой местности была обычной. Воздух был сухой, бодрящий и холодный.

Сухость местности заставляла жителей  соцгородка прибегать к искусственному орошению полей, садов и огородов. Было много водопадов и быстрых горных рек.  Вода от них и направлялась к  садам и культурным полям. Ракетодром окружали прекрасные фруктовые деревья, а немного дальше возвышались  величественные секвойи.

После добрых пожеланий, объятий и восторженных криков толпы все двадцать человек экипажа ТПР – транспланетной  ракеты «КЭЦ – 2017» с помощью грузового лифта поднялись к вершине снаряда и перешли на борт межпланетного корабля.

Мы сами герметически заперлись, зажгли  газосветные светильники… Двойные  ставни были закрыты. Каждый погрузился в предназначенный ему футляр  с жидкостью и дышал через трубку. Космические пилоты могли управлять снарядом с помощью погружённых в жидкость рукояток.

Назначенный главным борт-инженером, межпланетного комплекса,  я следил за работой всего оборудования на борту. Командор Ньютон координировал работу реактивных двигателей. Астроном Лаплас был звёздным штурманом. Химик Франклин заведовал температурой и чистотой воздуха. А я мог переговариваться с товарищами посредством электронно-лазерного мобильного телефона – мы называли эти миниатюрные и герметичные аппараты связи «эльмобами».

И вот я обратился на французском языке по эльмобу ко всем членам экипажа транс-ракеты «КЭЦ-2017»:

- Господа!.. Не начать ли полёт?  Всё ли готово? Уладились ли вы?..

…После благополучного выхода на орбиту Земли работа ракетных двигателей была переведена в режим управления орбитальным полётом, а члены экипажа стали выбираться из гидроопорных ванн…

 Циолковский утверждал в повести, что все космонавты в своих залитых жидкостью «гробах» чувствовали себя как нельзя лучше. Так оно и было в нашем ТПР – транспланетном ракетном комплексе.