«Вперёд, к Марсу!»

Вячеслав Бучарский: Судьба «Скайлэба» и «Небесного сада» (29 марта 2020)

Обстановка на борту  «КЭЦ-2020»,  как  штормовая «погодка», трепала экипаж  марсианского  линкора  на обратном  пути  к  нашей матушке  – Земле…    Так как  предстояло  около четырёх месяцев путешествия,  то оранжерею  собрать было нельзя:  не хватило бы запаса плодов на такое продолжительное время.  Имея её на буксире,  нельзя было сильно тормозить взрыванием  движение супер-ракеты, не повредив живой источник питания… Всё же торможение было в десятки раз сильнее, чем при медленном спиральном удалении от Солнца…  Вследствие  этого  мои  двигателисты  очень круто спускали нашу платформу «КЭЦ-2017»  к  Солнцу,  спираль была укороченная.  Теперь «Небесная  оранжерея»  и «Скайлэб»  были  не позади  линкора, а впереди…

…Единогласно наш экипаж решил направиться к родной планете. Я, бортинженер,  врач  Норденшельд  и  даже главный агроном  внешней оранжереи за бортом линкора  Машенька Фиалковская  – все члены экипажа осознавали, что до Марса нам не долететь…  И, будто в отместку,  Марс  своим притяжением всё более и более портил правильную кривую движения ракеты… В начале торможения наш линкор находился  на расстоянии от  орбиты Земли почти 65 миллионов километров и двигались мы со скоростью около 25 километров  в секунду.  При вступлении на орбиту Земли она должна была составить около 30 километров, т. е. сравняться со скоростью Земли;  тогда, при приближении к ней,  всё более и более  должно  было сказываться притяжение  родной Земли…   Увеличивающуюся  скорость линкора  «КЭЦ- 2020»  мы гасили  уменьшением тяги двигателей.

Советская ДОС «МИР» под крышей МИКа над Яченкой в Калуге

…За четыре года внеземного странствия наши пожилые учёные успели поседеть, а молодые монтажники – возмужать…  Наблюдения проводились только самые необходимые. Следили за оранжереей, за исправным действием её и ракеты…  Из кабины «Скайлэба»  Фиалка  и  Норденшельд  проводили сеансы оптической связи  с Землёй…   Пытались достать лучом  изумрудного лазера  удалявшийся  от нас  Марс.  Однако  никаких  ответных сигналов с красной планеты  не было,  что очень  опечаливало  нашу  филологиню  из Рязани…   Частые взоры  все мы устремляли  на красивую звезду вроде Венеры.  Это была наша родимая планета Земля.  Как  же  все мы тосковали по ней!..

…На очередной планёрке командор Ньютон выложил перед нами результаты  своих самых свежих расчётов.

— Представим себе вычерненную  сажей плоскость,  перпендикулярную  к солнечным лучам, — предложил  идейный  и духовный  руководитель  нашего «марсианского»  проекта. —  Она поглощает почти все падающие на неё лучи…   Другая поверхность плоскости,  обратная её сторона,  покрытая полированным серебром,  не будет терять теплоту.  Такое  двухстороннее  зеркало в  эфирном пространстве  теряет  теплоту пропорционально четвёртой степени её абсолютной температуры  по шкале  англичанина  Кельвина, одного из корифеев термодинамики.

На расстоянии  Земли  от  Солнца  температура  чёрной пластинки  может достигать 152 градусов  тепла  выше нуля  по  шкале  Цельсия, тоже великого физика…. А по моим,  Ньютоновым  расчётам,  это  и есть предельная  высшая температура,  которая  может быть  получена на Земле,  на  Луне,  на космических телах,  которые  расположены  в эфирном пространстве  на  таком  же расстоянии  от  Солнца,  как  и  наша родная планета…   А  также  это  максимальная температура  для оранжерей  и  ракет  колонии  БКО  поблизости Земли…  Между  прочим,  её  достаточно, чтобы жарить говядину…

— В своих расчётах, — продолжал командор, —  я опирался на  закон великих физиков  Стефана и Вина. Я считаю  их закономерный  метод прямо-таки  «путеводителем» к  Марсу.  Константы уравнения Вина,  определяемые путем опыта,  дают возможность  решить множество интересных для нас задач.

— Уважаемый сэр,  дорогой  моему женскому сердцу командор Ньют!  - резко вторглась  в  паузу докладчика  Мария Фиалковская,  наша библиограф  и  самая  красивая дама  в  Солнечной системе.  —  Вот мне  лично, -  продолжала  моя сводная  сестрёночка  из  Рязани, — очень волнительны  расчёты  солнечной  теплоты  для колониальных,  как выразились  Вы,  оранжерей  в космическом пространстве  между Землёй и Луною!..   Вы  же  помните наш тройственный – бортинженер Ивановский,  планетолог и врач Норденшельд,   а  также  Небесная Фиалка,  то есть я собственной персоной, -  полёт в космическое поселение…   Мы же не раз рассказывали  на встречах в кают-компании с экипажем,  как мы - после Луны - летали на  «Скайлэбе» в расположение  БКО – Большой Кооперативной Оранжереи… Я не буду повторяться!..  Я хочу категорически  и  авторитетно,  как женщина,  как библиограф  и  космический растениевод, -  я должна заявить:  нельзя ни в коем случае топить в  Индийском  океане связку: «Скайлэб» и  нашу внешнюю оранжерею «Небесный Сад»!

Командор Ньютон долго вытирал  огромным,  как наволочка,  кружевным платком  лицо и шею,  потом произнёс  с учительским спокойствием:

— Давайте так.  Я закончу свой доклад.  Мы все передохнём чуток, чайку попьём,  яблочками  из  нашей  оранжереи  закусим… а потом, -  в узком кругу  ответственных  учёных  и  специалистов,  -  решим, как нам организовать полёт связки «Скайлэб»-«Небесный сад»  в расположение БКО – Большой  Колониальной Оранжереи...

— Кооперативной! – по- русски  поправила  рязаночка Фиалка.

— Вообще-то  у господина Циолковского   в повести «Вне  Земли» речь  идёт о колонии между Землёй и Луной, - по-русски напомнил командор Ньют.   И предложил  по-французски,  как  у  Циолковского,  что  он всё-таки  хочет  поделиться  результатами  вычислений,  которые  он  представил  в  своих  таблицах… 

Учёный  Совет  под напором «фиалковского» энтузиазма  принял решение  оставить  кружиться  по эллиптической орбите  кругом Земли «Скайлэб»  вместе с «яблоневой» оранжереей.  Фиалка  и Норд перетащили  растения  из оранжереи  на борту  линкора  в  теплицу «Небесный сад»…  Значительное количество взрывчатого вещества было израсходовано,  и потому линкор наш существенно облегчился.

…Дальше  произошло историческое,  2020 года,  заседание Учёного Совета в каюте командора Ньюта…   Почти  все высказались – кроме меня, бортинженера,  и врача Норленшельда  за то,  чтобы Мария Фиалковская (Российская Федерация)  в единственном числе  перешла на  борт  «Скайлэба»  с  пристыкованной  к нему «Яблоневой» оранжереей  и совершила  управляемый  перелёт миссии «КЭЦ-оранжа» на орбиту расположения Кооперации БКО.  И там вступила в распоряжение Главного управляющего БКО, магистра альпинизма и космонавтики господина Ключевского (Российская Федерация).