«Библиография Поочья»

 

В строю авторов сборника последним стоял выдающийся русский лирик, член Союза писателей СССР Николай Алексеевич Заболоцкий. Читателям предлагались воспоминания о поэте известного советского литератора и московского дачника в Тарусе Н. Л. Степанова, воспоминания о детстве и молодости самого Н. А. Заболоцкого и блистательная подборка его неизданных лирических шедевров, где первой в строю высилась гениальная баллада «Лицо коня».

 

И если б человек увидел

Лицо волшебное коня,

Он вырвал бы язык бессильный свой

и отдал бы коню. Поистине достоин

Иметь язык волшебный конь.

 

 

Так считал молодой ленинградский сотрудник детского развлекательно-художественного журнала «Чиж и Еж» в 1926 году. А в поэме «Торжество земледелия» 1930 года лирические Бык и Конь у Заболоцкого логично рассуждали о возможности бытия после физической смерти. Эту проблематику молодой поэт из Ленинграда в 1932 году развивал в письмах знаменитому калужскому старцу К. Э. Циолковскому.

 

«Едва могу себя понять, — молвил бык, смотря в окно, — на мне сознанья есть печать, но сердцем я старик давно. Как понять мое сомненье? Как унять мою тревогу?» — спрашивал Бык в отрывке из поэмы «Торжество земледелия», вмонтированном Заболоцким в одно из писем Циолковскому на улицу Брута в Калуге.

 

 

...Тревожно сомневающегося быка я наблюдал совсем недавно, 24 июля 2011 года, когда возвращался на «жигуленке» еще советского времени из уездной Тарусы в губернскую Калугу. Талантливый и креативный фотодизайнер малого интернет-бизнеса, мой сын Ю. В. Бучарский ездил "самозавозом" в служебную командировку на съемку тарусских "достопримов". Меня, сетевого пешехода и космиста, он пригласил в в качестве штурмана и знатока культурно-исторических и природных ценностей местного края.

 

Отъехав от райцентра верст за двадцать в калужскую сторону, мы решили наконец перекусить и попить чайку. Остановились на лесной опушке с видом на гречишное поле, за которым по сгущенности облаков угадывалось среднее течение Оки.

 

Едва мы расположились на замусоренном пятачке со своими огурцами-помидорами и старинным китайским термосом, как на грунтовое кривопутье среди молодых березок вышло из чащи лесной фермерское стадо голов в двадцать КРС и пошло прямо на нашу стоянку. Однако бывалые путешественники, мы не оробели и продолжали шелушить сваренные вкрутую яйца Тульского птицепрома. И притом еще и беседовали о лирической прозе и поэзии из Тарусской "хрестоматии".

 

Телки и первотелки, пара бычков, а также их родитель бык — все были "швицкой" породы — низкорослые в холке, с нежно-белыми окологлазьями и цыганскими длинными ресницами. Стадо подгонял "гастарбайтер" приокской национальности без определенного возраста — в бейсболке козырьком назад, драном пиджаке еще советского пошива, дырявых на коленках "ковбойских" джинсах и в резиновых "ботфортах". Но неформальным лидером стада был, конечно, неторопливо серьезный бык с длинным хвостом и не коротким "писуном" в центре тяжести, как раз посредине между передними и задними конечностями.

 

Удивительным явлением было то, что бык весьма отчетливо и внятно сам с собой разговаривал. Речь, конечно, урчала не местная и не человеческая. Но строилась из отчетливых фраз и членораздельных слов. Притом в чревовещательных звуках "речи" можно было заметить даже ударные и безударные артикуляции бычьего "гласа".

 

Как же было нам, книгочеям, не вспомнить "говорящие головы" домашних животных из поэм Заболоцкого!.. А мой спутник и сын, один из создателей безрекламного детского сайта в интернете, еще и "зацепился" в Тарусе за знаменитый стих русского советского классика про девочку Марусю, ее мать прачку и папашу-алкаголика.

 

В дальнейшем пути в Калугу по заново простеленному гудрону мы рассуждали о гипотезах "имморталистов — бессмертников", христианских моделях воскрешения в загробную вечность и об атоме информационного эфира бесконечной малости — фантастическом проекте К. Э. Циолковского, который так взволновал ленинградского поэта Заболоцкого .

 

 

Н. Л. Степанов создал в «Тарусских страницах» трогательный, прямо-таки щемящий душу портрет Н. А. Заболоцкого в период жизни на берегах Оки.

 

«Такие стихотворения, как «Птичий двор», «Стирка белья», «Летний вечер», «Вечер на Оке», «Гроза идет», «Городок», «Подмосковные рощи», «На закате» не только были написаны в Тарусе, но и навеяны ее природой, тихой жизнью городка, далями приокских пейзажей...

 

Больше всего привязался он к небольшой мохнатенькой собачке с бородкой, смутно напоминавшей о ее происхождении от каких-то предков из породы скоч-терьеров.

 

Эта собачка терпеливо сидела целыми днями на крыльце и умильно смотрела на Николая Алексеевича...»

 

Будучи тяжело больным, Заболоцкий в Тарусе много писал собственных стихов, еще более переводил сербских, немецких, венгерских поэтов, мастеров лирики Закавказья.

 

Перефразируя слегка перевод Заболоцким знаменитого грузинского классика Тициана Табидзе, хочется помянуть лирического Николу из Тарусы заздравным тостом в честь грузинского "неформатного" живописца Николы Пиросмани:

 

Жил Мастер в Тарусе. Он счастья не знал.

Таким уж сумел он на свет уродиться.

Поднимем же, братья, во здравье бокал,

Прославим поэта Николы десницу!

 

 

http://bucharsky.livejournal.com/13410.html