«Библиография Поочья»

 

В начале июля 1961 года преподаватель Калужского пединститута Г. Н. Перлатов и внук Циолковского А. В. Костин встречали на вокзале станции Калуга-2 А. Л. Чижевского, который с разрешения органов политического надзора сошел с проходящего поезда Москва-Львов без торжественных речей и громкой музыки. В Калугу трое славных русских космистов ехали рейсовым автобусом. На остановке у санатория Павлика Морозова Чижевский предложил выйти и прогуляться по бору. «Воздух в Калужском бору истории и космонавтики целебнее кисловодского, — сообщил профессор аэроионизации. — А плотность отрицательных ионов кислорода даже выше, чем от электроэффлювиальных люстр системы Чижевского».

 

 

Освобожденный и реабилитированный из карагандинской "гулажки" бывший киевлянин Г. Н. Перлатов потому выбрал Калугу для жительства, что в тихом городе над Окой дожил до старости великий Циолковский и состоялась взлетная молодость талантливого космиста Чижевского. Счастьем Перлатова оказалось знакомство с Александром Леонидовичем, к которому на лечение в лагерную медлабораторию попал недоучившийся аспирант из Украины. Профессор-арестант взял "доходягу" с кандидатской диссертацией, выученной наизусть, в ассистенты и тем спас Георгия Николаевича от верной гибели.

 

Калужский педагог и математик Перлатов, кряжистый, как академик Королев, такой же "голован" с короткой шеей и с сияющей пышной сединой вокруг лысой маковки, с яркими, будто из серебра, глазами, был любимцем калужских студентов. После реабилитации из сибирской каторги он работал в Пединституте и "читал" самые сложные математические курсы.

 

Алексей Костин в годы войны с немецким фашизмом был фронтовым бойцом-пулеметчиком. Прошел по странам Западной Европы и в 1945 году вернулся в Калугу победителем. Несколько лет работал фотокорреспондентом областной газеты «Знамя», радиожурналистом, потом научным сотрудником мемориального Дома-музея своего всемирно известного дедушки.

 

 

Среди немецких воинских частей, располагавшихся в конце 1941 года в Калуге, был батальон связистов, которым для постоя определили Дом-музей К. Э. Циолковского в самом низу Завершья. Оккупанты похитили орден Трудового Красного знамени, которым ученый был награжден в 1932 году в честь 75-летия. Посуду семьи Константина Эдуардовича "арийцы" приспособили для кормления собак. "Слухачи" Циолковского мотоциклисты использовали как воронки для переливания бензина. Головы "реквизированным" курам рубили воронеными тесаками на верстаке изобретателя. И поныне этот верстак демонстрируется на веранде Дома-музея. Среди зарубок на нем сохранились и следы фашистских тесаков 1941 года.

 

 

..."Бездомный" бывший калужанин (в доме Чижевских на бывшей Ивановской улице размещалось общежитие учащихся Школы железнодорожных машинистов) остановился в гостинице «Ока» рядом с Гостиным двором. В "литерный" номер на первом этаже пришли калужские писатели и журналисты Кобликов, Шедвиговский, Дидоренко, Шапкин, Евдокимов.

Они рассказали московскому гостю, что совсем недавно в этом же одноместном номере жил известный всесоюзный писатель К. Г. Паустовский, который приезжал из Тарусы ( у него там была дачка) в связи с подготовкой к печати в Калужском книжном издательстве альманаха «Тарусские страницы».

 

— Мне приятно погружаться в воспоминания, относящиеся к двадцатым годам в Калуге, — рассказывал коллегам-литераторам Александр Леонидович. — Так ярко и отчетливо доносит до меня память наши встречи с Циолковским и наши дела, почти всегда научные разговоры. Мы не могли в ту пору себе позволить роскоши тратить время на пустые разговоры. Ни КЭЦ, ни я не были тогда свободны настолько, что бы скучать по "гламуру" и праздно тратить течение жизни.

 

На следующий день пребывания Чижевского в Калуге молодой писатель Владимир Кобликов, ученик великого «Доктора Пауста», а также инициативный и предприимчивый редактор Калужского книжного издательства, организовал для почетного Гражданина Оки и бывшего калужанина поездку в городской бор. Поэт, живописец и "профессор солнечных пятен" Чижевский и уже известный в Москве калужский прозаик Кобликов несколько часов прогуливались по знаменитой «Тропе здоровья». Они беседовали об исцеляющей силе отрицательно заряженных аэроионов и об одухотворяющей волю силе русской культуры и лирики.

 

Чижевский рассказал, что заканчивает книгу воспоминаний о научном бойце и писателе Циолковском, которая будет называться «На берегу Вселенной».

 

— Я должен поведать, — признался Александр Леонидович, — о невероятных тяготах в жизни и творчестве, которые в исключительном обилии обрушивались на голову Константина Эдуардовича, и о постоянной дискредетации его имени. Это мой долг и обязанность очевидца борьбы Константина Эдуардовича с "антикоперниканцами" и духовными мракобесами за свои идеи.

 

В пору дружеских отношений Циолковского и Чижевского старшему пророку было уже за шестьдесят. А младшему гению — за двадцать. Летом, бывало, они вот так же прогуливались по бору и, выходя на опушках, любовались поймой речки Яченки и крутым взгорьем за ней — Загородным садом с будущим Музеем истории космонавтики.

 

— Я люблю, — с педагогической проникновенностью и старческой хрипотливостью говорил Циолковский, — большие русские просторы и мое одиночество в них. Люблю вот этот путь от города до бора. Идешь — и никого. Тут можно поговорить с самим собой... На просторе за городом я чувствую прилив того, что мы называем творчеством. Лучшие мои мысли всегда рождаются на вольном воздухе, дома я их только записываю, поправляю, совершенствую... Новые идеи всегда появляются на просторе, в полном одиночестве.

 

Циолковский любил заглянуть во время прогулок на усадебку лесничества, где у него были друзья-лесоводы. Они рассказывали Константину Эдуардовичу историю бора, в котором старейшие сосенные "авторитеты" имели возраст более трехсот лет, про знаменитого борца с частной собственностью — вора и разбойника Юраса, умудрившегося "пограбить" во время прогулки в Калужском бору саму государыню Екатерину Великую, про убийство польского вора и самозванца Лжедмитрия Второго.

 

В предреволюционные годы Константин Эдуардович наблюдал в летние дни сходки калужских членов РСДРП в зарослях лещины под вековыми "храмами" — соснами.

 

Вскоре после возвращения в Москву, где ссыльные супруги Чижевские получили однокомнатную квартирку в "хрущовке" на Звездном Бульваре, в день Преображения Господня 19 августа 1961 года в центральном органе Советской власти газете «Известия» напечатали фельетон под заголовком «Уважаемый лопух!». Автор иронизировал по поводу проекта калужской правящей власти опустить на дно придуманного Калужского моря пойму Яченки вместе с речкой ввиду Калужского бора.

Насмешливая статья в центральной прессе приостановила реализацию "регионального" замысла на десяток лет.

 

Однако вопреки желанию калужан твердое решение областной властью все-таки было принято. И 29 января 1978 года в газете «Знамя», органе тогдашней правящей партии, опубликовали безапелляционно-волевую статью «Будет Калужское море».

 

 

Настоящий Гражданин Оки, автор книги «О чем поведал бор» (издательство «Золотая аллея» в Калуге, 1993 год) Леонид Федорович Котов недобрым словом поминал это решение. Бывший Главный лесничим Калужского бора до Яблочного Спаса в 1991 году на странице 192 написал: «Затрачены большой труд и большие деньги. Водная гладь разлилась по мелководью и превратилась в большую отстойную яму для промышленных стоков многих предприятий города... Гидрологический режим территории бора изменился, почва загрязнена вредными химическими соединениями».

 

— Нет нигде такой обворожительной природы, как природа России, — говорил 90 лет назад Константин Эдуардович Александру Леонидовичу. — Нежная, мягкая, как любимая и любящая женщина. Ни кисть художника, ни слова поэта, ни даже музыка не могут передать этого очарования. Оно идет из таких глубин ее и входит в такие глубины человека, что ни мысль, ни сердце не в состоянии понять этих взаимоотношений — их можно только чувствовать и принимать с великой благодарностью, как величайший, но непостижимый дар. Священная земля России! Сотни поколений боготворили тебя и шли на врага, чтобы отстоять тебя, поливая эту землю своей горячей кровью...

 

 

http://bucharsky.livejournal.com/14105.html