«Калужские страницы»

 

В рассказе преподавательницы немецкого языка в Калужском железнодорожном техникуме и английского языка в Пединституте Надежды Усовой «У тихой реки» повествовалось об эпизоде из калужской жизни основоположника космонавтики.

 

Рассказ про саратовский трамвай молодого специалиста завода КЗАМЭ Вячеслава Бучарского назывался «Цвела сирень».

 

Еще в начале ХХ века К. Э. Циолковский обзавелся импортным мотоциклом и стал "байкером", по нынешнему выражаясь. Оказывается, и сотню лет назад водители транспортных средств вступали в противоречия с "силовиками", предохранявшими тишь и гладь в провинциальных городах. Неприятные переговоры возникли во дворе дома на Коровинском спуске в самом низу, у Оки. Причиной был треск "байка" Циолковского, который соседствующие домовладельцы приняли за рокот печатной машины по изготовлению антиправительственных материалов и тотчас привлекли на шум участкового Полицейского Чина.

 

Я сотрудничал с Н. Т. Усовой в рамках семинара прозы в Калужском отделении Союза писателей РСФСР и регулярно вносил вклады в Фонд Мира, который она представляла. И вообще было интересно общаться с этой интеллигентнейшей, с детских лет носившей круглые очки книгочитательницей и книготворительницей.

 

Во многие десятилетия калужской жизни Н. Т. Усова не прерывала тесную дружбу и сотворчество с еще одной калужской "рязаночкой" Л. А. Климентовской. Обоих славных и мудрых женщин отличал не высокий потребительский "рейтинг", но неподдельный Дар Божий, то есть, талант: литературный у Надежды Трофимовны и живописный у Людмилы Аленксандровны.

 

Они родились в октябре 1910 года в населенных пунктах Рязанской губернии Сапожок и Занины Починки неподалеку от села Ижевского, в котором в сентябре 1857 года родился К. Э. Циолковский. А плодотворно сдружила в Калуге писательницу и художницу высокая любовь к великому космисту.

 

Из текста рассказа Усовой «У тихой реки» я выбрал небольшой кусочек, в котором изображен Полицейский Чин из начала ХХ века в Калуге:

 

Страж порядка часто и громко постучал в дворовую калитку Циолковских. Но в ответ лишь трещала и ревела таинственная машина да вонь от ее чада, проникая сквозь щели в заборе, шибала в нос и в глаза. И тогда квартальный тяжело навалился на дверь…. Калитка распахнулась, и квартальный чуть не упал…

 

А когда он выпрямился, то увидел около сарая мотоциклет. Он его сразу узнал, хотя видел эту редкую по тем временам машину всего лишь два раза. На седле спиною к забору восседал сам хозяин дома Циолковский. Мотор мотоцикла работал на холостых оборотах, издавая шум и чад, седок невольно подскакивал, полы его длинной рубахи взлетали.

 

Циолковский ничего не слышал — ни стука в дверь, ни прихода квартального. Он соскочил с машины и повел ее в сарай, так и не обернувшись — плохо слышал, да еще такой шум.

 

А навстречу посетителю уже сбегала с крылечка моложавая легкая в движениях женщина.

— Батюшки! — Волновалась она,— что вы, ваше благородие?! Что случилось?!…

 

[PHOTO-0679]Квартальный не спешил с оправданием.

— Проверить обязан: что за шум, что за машина.

— Да безвредная она! Для езды. Мотоциклетом называется. Зря вы и беспокоились!

— Нельзя-с, госпожа Циолковская! Обязан сам убедиться.

— Да что случилось-то?

— А то, что донос в полицию поступил, будто это машина для печатания.

— Господь с вами! Кто ж такое придумал?

— Не знаю-с, мое дело проверить.

— Ну вот и видели! Для езды эта машина, руль у нее, колеса, все как у велосипеда, только быстрее, ногами крутить не надо, мотор у нее.

— А чего она так шумит и... извините, воняет?

— Да кто ж ее знает! Разве я понимаю! Зато быстрая… А печатать на ней нельзя, да нам и ни к чему.

— Как сказать, "ни к чему"! Дочка ваша, оказывали, революционные листки в сарае печатает.

— Господи! — Варвара Евграфовна от возмущения даже всплеснула руками.— Глупость-то какая! Любочка в отъезде да и не позволит она такое.

— Сам вижу, что глупость. А насчет "позволит" или "не позволит" уж вы лучше помолчите, госпожа Циолковская! Многое дочери позволяете… Девица из благородного семейства, а якшается с... террористами.— И довольный, что выговорил без запинки это трудное слово, не совсем ему ясное, квартальный резко повернулся и, тяжело ступая, пошел к калитке.

 

 

http://bucharsky.livejournal.com/2035.html